Алма-Ата фарцовая, или как это было на самом деле. Часть 2

Некоторое время назад мы закончили съемки документального фильма по мотивам книги «Алма-Ата неформальная», который состоит из 6 частей ( или эпизодов). В части под названием «Алма-Ата фарцовая» идет интервью бывшего фарцовщика, который был успешен в торговле пресловутыми «пластами» (винилом), сигаретами, джинсами и жевательной резинкой Cо временем валютные операции стали его главной темой. На чем он, кстати, и погорел. Вообще, интересен сам факт, что парень из столицы социалистического Казахстана быстро освоился среди матерых спекулянтов, акул черного рынка в самом, можно сказать, логове тоталитаризма и большевизма, городе-герое Москве.

Часть 1 читайте здесь.

Но живые деньги платили и в других местах. Например, на некоторых книжных базарах, которые возникали по субботам и воскресеньям чуть ли не в центре Алма-Аты (хорошо помню такой в парке между улицами Жарокова и Гагарина, и еще на барахолке, где книг было — просто завались), а также в букинистических магазинах. Самым известным был «Букинист» на углу проспекта Сейфуллина и улицы Гоголя. Был еще отдел в «Технической книге» на улице Сатпаева, возле Политеха, магазин на углу улиц Гоголя и Карла Маркса, а также букинистический отдел на проспекте Абая рядом с улицей Фурманова. К тому же в магазине, который находился на Абая, был отдел зарубежной литературы капиталистических стран, где можно было купить книги, например, английских или немецких издательств, а потом бежать сдавать или продавать их на книжном базаре или в «Букинисте», что находился на проспекте Сейфуллина (о нем я уже выше писал).

В книжном магазине на углу улиц Масанчи и Калинина тоже можно было купить какие-нибудь интересные книжки, но уже выпущенные в странах народной демократии, а потом пихнуть их на Сейфуллина. Но почему шли сдавать именно туда? Да потому что это была самая раскрученная точка по продаже и покупке книг. В лучшие времена вас встречали метров за сто-двести от входа в этот «Букинист» так называемые «книжные жучки» и просили показать или продать товар, если у вас было намерение выставить ненужную книгу на продажу. В лучшие дни вокруг этого магазина в поисках добычи кружила иногда стая мелких деляг, возжелавших быстрых денежных знаков численностью до 15-20 голов.

Еще схема была такая. Например, на книжной базе покупали книгу за 3-5 рублей, а перепродавали уже за 40. А были времена, когда за книги полузапрещенных поэтов, вошедших в моду после фильма Эльдара Рязанова, например Цветаевой, Пастернака, брали, не торгуясь, по 50-70 рублей за том. Это был прибыльный бизнес, в котором действовали настоящие преступные сообщества, если выражаться милицейскими терминами того времени, — от директора книжной базы до перекупщиков и простых продавцов книжных магазинов и букинистов. И не надо было тырить по карманам, а потом зарабатывать туберкулез на северных зонах. Операция по добыче рубликов была легкой и даже, можно сказать, интеллектуальной.

И дело иногда вообще доходило до того, что хорошую литературу покупали за валюту в «Березке», на чеки. Книги были супертоваром, приносящим баснословные прибыли нашим доморощенным книжным бизнесменам. И, что интересно, от золота, причем хорошего качества, полки ломились в ювелирных магазинах, а гонялись за книгами. Тоже парадокс. Известный поэт был по популярности и статусу равен какому-нибудь попсовому певцу и собирал, когда приезжал на «чес» в Алма-Ату, полный Дворец Ленина. Люди шли, чтобы просто послушать стихи! Хотя это явление уже давно объяснили — поэт, как известно, в России, а значит, вообще в СССР, и в Казахстане в том числе, был больше, чем поэт. А книги, как я уже сказал, были больше, чем книги. Это был даже не только супертовар, но и некий символ продвинутости. Иметь, например, Историю Всемирной литературы «лимитед эдишн», то есть выпущенную ограниченным тиражом, было для некоторых то же самое, что сегодня иметь, например, «Мерседес». А, к примеру, Библиотека Всемирной литературы в двухсот томах в идеальном состоянии (состояние книг имело тоже большое значение) с рук могла предлагаться тысячи за две (в розницу один том продавали рублей за 15-20). Очень большие деньги. Сомневаюсь, что сегодня есть люди, которые отдали бы за двести книжек две тысячи долларов. Хотя, кто знает… кто знает…

Очень высоко котировались детективы, книги по искусству. Некоторые собирали антиквариат. Уже ближе к началу новой эры начали даже проводить антикварные аукционы. И советское правительство, с опозданием отреагировав на неожиданно высокий спрос на книги, решило как-то подправить ситуацию. Но получилось как всегда, хотя хотелось как лучше! Ситуация классическая, называемая «per rectum».

Ввели талоны на книги. Это значило, что тот, кто больше сдаст макулатуры, получит некий серый кусочек бумажки, дающий право на покупку очередного американского детектива. И сразу же эти талоны стали предметом купли-продажи. Доходило до такого, что ради этого «кусочка счастья» сдавали уникальные раритетные журналы и книги. Однажды обменяли на талон уникальное издание Абая тридцатых годов на казахском языке с латинским шрифтом. И знающие люди всегда вертелись вокруг таких мест, где стояла очередь сдатчиков макулатуры.

Что касается местных литераторов, конечно же, одно время была в дефиците книга Олжаса Сулейменов «Аз и Я». Произведение было издано в 1975 году тиражом в 100 тысяч экземпляров, и в нем было сделано исследование нескольких кипчакских слов из «Слова о полку Игореве». Это вызвало отрицательную и даже бурную реакцию советских идеологов. Типа покусился на святое! Далее в течение двух лет произведение «Аз и Я» дважды специально обсуждали в Академии наук СССР, были указаны на «грубые ошибки» автора. А академик Лихачев в своей монографии  «»Слово о полку Игореве» и культура его времени» в доводах Сулейменова «нашел» мотивы национализма, утверждая, что методы его исследования «ничего не стоят». В 1977 году в газете «Социалистик Казахстан» была опубликована статья, выражающая точку зрения Центрального комитета Компартии Казахстана о книге «Аз и Я» и ее авторе, вот выдержка: «…поступок О. Сулейменова, пытавшегося заново рассмотреть идейное содержание «Слова о полку Игореве», которое в течение двухсот лет единогласно считается  произведением, призывающим к единению русских земель, можно считать пустыми хлопотами без научной последовательности. Неверные выводы не будут способствовать интернациональному воспитанию. Автор легкомысленно отнесся к такой важной теме, показал, что рассматривал с дилетантской точки зрения». Под этой статьей было опубликовано письмо самого поэта, в котором он просит извинения у ученых и соглашается, что «ошибся, оступился». За него, как известно, вообще заступился сам Кунаев, а иначе кто знает, чем бы все завершилось. Как минимум отлучением от профессии. А вот черный рынок отреагировал соответственно. Книга стала продаваться по заоблачной цене от 10 до 20 рублей за экземпляр. Сегодня мы все знаем, что скандал вокруг книги, картины или кинофильма всегда хорошо для бизнеса, хотя и не всегда для самого автора.

Новогодний сюрприз

Вот какой случай произошел с моим знакомым, который купил в том самом букинистическом магазине Алма-Аты, находившемся на углу проспекта Сейфуллина и улицы Гоголя, полное собрание сочинений В. И. Ленина 24-года выпуска. Ценность этого собрания была в том, что оно было не редактированным цензорами. То есть все эти выражения типа, что …интеллигенция — это говно… или мол, расстрелять, гадов, и не жалеть патронов…еще присутствовали в вышеназванных трудах Ильича Первого (вторым, как известно, был Леонид Ильич). Утрамбовал книги в большой баул и отправился прикупить заодно спиртного в близлежащем гастрономе. Дело было прямо под Новый год. Времени было в обрез, поэтому моему знакомому захотелось его сэкономить, так что он поперся туда прямо с этим баулом. Но, видимо, его уже давно пас карманник.

Вальяжный господин, большая сумка, дорого одет. Наверняка есть чем поживиться. И когда он поставил баул перед витриной винно-водочного отдела, то проворный воришка схватил его, закинул на спину и начал быстро-быстро делать ноги. Бежал он так лихо, что догнать его мой знакомый не смог. Представьте себе разочарование этого вора, когда он открыл баул и вместо каких-то шмоток, еды и водки, закупленной для новогоднего стола, обнаружил ПСС В. И. Ленина. Одним словом, марксизм-ленинизм в действии.

Красные штаны и рок-н-ролл

Можно писать о торгашах, которые продавали дефицит с черного хода, о приемщиках бутылок, о заготовителях шерсти, о продавцах овощных магазинов, но это не очень интересно. Хочется сказать несколько слов о настоящих фарцовщиках, многие из которых были людьми неординарными. И, как я уже выше писал, фарцовка была для них сравнима с актом творчества. Вот, например, яркая личность по прозвищу Копа музыкант — поэт, философ и свободный бизнесмен. Копа ходил в красных штанах, ушитых донельзя, что само по себе было вызовом обществу. Играл на барабанах и писал стихи на казахском языке, из которого знал только несколько слов. Он создал также первую андеграундовую национальную рок-оперу «Карсак пен Баурсак» («Лиса и колобок»), где Карсак трахался с Баурсаком, причем оба были геи. Такой авангард даже не снился сегодняшним инсталляторам, галерейщикам и акционистам. Его дом на проспекте Коммунистическом под названием «Занзибар» в «Дерибасе» знала вся Алма-Ата. Если тебе необходимо было купить какой-нибудь музыкальный инструмент или нечто подобное, то нужно было обращаться к Копе. Если дома ты его не заставал, то на дверях висела бумажка и карандаш, где можно было написать мэссэдж (тогда говорили — «малява») — кто такой, зачем приходил и что нужно.

Как мне помнится, Копа специализировался на музыкальных инструментах. При развитом социализме это был просто клондайк для оборотистых людей. Рок- и поп-культура, агрессивно захватывая захолустный Союз, требовала своих атрибутов и прибамбасов — иначе говоря, фирменных гитар, микрофонов, колонок и прочий эквипмент. Схема была простая: на базе (опять база, а что делать) покупали, например, гэдээровскую гитару Элгиту «Мюзиму» (дрянной, в сущности, инструмент), а потом перепродавали. А вот какой тогда был расклад цен: гитара «Мюзима» в магазине стоила 180 рублей, а с рук шла уже по 250-300. Комплект шикарной для совка венгерской аппаратуры «Биг» стоил примерно 1800 рублей, а фарцовщики гнали его уже по 3 тысячи карбованцев. Две колонки и усилитель «Регент-60» (госцена — 500 руб.) отлетал уже за тысячу полновесных советских тугриков.

Часто обманывали колхозы-миллионеры. Были такие фермерские коллективные хозяйства, порождение воспаленного ленинского мозга, где все было общим (читай — председателя колхоза и кучки прихлебателей).

Они иногда получали от государства приличную аппаратуру, чтобы комбайнеры и доярки в свободное от работы время могли разучивать песни, славящие коммунистическую партию, и там постоянно паслись знающие люди. Один такой фарцовщик по кличке Рыжий (он и меня обманывал не один раз, хотя считался приятелем), например, выменял у колхоза-миллионера ударную установку на самопальный микрофон. Микрофон обошелся ему рубля в два, а установку фирмы «Трова» он загнал потом за тысячу или полторы «косых». Интересно, что хотя Рыжий был заикой и, в общем-то, не Ален Делоном,  у него всегда были лучшие девчонки в нашей компании. Может, потому что без тысячи рублей в портмоне в городе он никогда не появлялся.

Есть у меня еще один знакомый по кличке Карп (тут могут возникнуть некоторые вопросы: а почему клички, где же настоящие имена? Дело в том, что эти люди никуда не делись — не уехали за океан, не улетели на Марс, а живут в нашем городе. И вполне возможно, что подобная реклама им ни к чему), так он в конце семидесятых рассекал на новенькой «шестерке» — это как сегодня шестисотый «Мерседес», косил под югослава, носил черный кожаный плащ, слегка потертые «Ливайсы», темно-бордовые туфли на платформе, каплевидные очки «Рэйбэн» — и это было круто. Имел несколько сберкнижек, на которых лежало тысяч сто. Хотя был простым инженером с окладом в 120 рублей. Такой классический фарцовщик брежневской поры. Помню одну его сделку — продажу оптом партии джинсов «Рэнглер», с которой он поимел три тысячи чистого навара. Вообще джинсы были не только товаром. Они были больше, чем просто американские штаны. Джинсы были символом некой продвинутости, раскрепощенности, крутизны и даже инакомыслия. Были времена, когда за штаны-индиго могли изувечить. Выследить такого счастливчика, а потом в подъезде или в любом подходящем месте раздеть — и в прямом смысле слова оставить без штанов. (О джинсах и селвидж дениме будет еще сказано ниже.)

Карп тоже был еще тот чувак. Однажды он залез на дерево в припадке ревности и стал подглядывать за своей пассией через окно третьего этажа, где она жила. Потом наступила ночь, и Карп, разморенный алкоголем, заснул прямо в ветвях дуба. А когда проснулся под утро, то тело его так одеревенело, что пришлось вызывать пожарную машину, чтобы снять новоиспеченного Ромео! Это был настоящий рок-н-ролл…

PS. Давайте возвратимся к началу этого материала, к делу Рокотова-Файбишенко-Яковлева, которые были расстреляны по личному указанию Хрущева. Оно, казалось бы, уже давно закрыто, но неожиданно, в 2013 году, спустя чуть более пятидесяти лет после казни 1961 года, в Нью-Йорке была основана компания Rokotov & Fainberg по производству джинсов. Интересно, что название линии моделей подразделяются по цифрам. Например, стартовая классического пошива модель носит номер 88- номер статьи 88 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года «Нарушение правил о валютных операциях». И еще, оказывается,  в Нью-Йорке есть даже улица, названная в честь Яна Рокотова. И тут необходимы некоторые пояснения, из чего же сделаны настоящие джинсы? Впрочем, если вы денимхэд, то все и так знаете. Джинсы компании Rokotov & Fainberg  сделаны из так называемого селвидж денима, одним из главных признаков которого является кромка красно-белого или чисто белого цвета, которая и считается показателем высокого качества. «Redline», «self edge»- селвидж –  узкая крепко сплетенная кромка по краю джинсовой ткани, параллельная нити-основе. Селвидж предохраняет от распускания край денима. Старые американские  ткацкие станки производили деним, где селвидж закрыт. Vintage Levi’s jeans начали с белой полосы, а позже использовали одиночную красную вдоль обеих кромок. Отсюда берет свое название ткань селвидж деним, которая стоит дороже обычной джинсовой ткани раз в 5. Вес джинсовой ткани (он же отражает плотность) измеряется в унциях на квадратный ярд. Особенностью селвидж денима является еще и то, что он намного плотнее обыкновенной джинсы. Потертости должны быть натуральными, и многие производители советуют даже не стирать свои селвиджы первые полгода. В Алма-Ате такое изделие найти крайне затруднительно. Мистическим образом все повторяется, когда во времена коммунизма нельзя бы просто купить настоящие джинсы, нужно было идти к фарцовщикам! Получается, Хрущев давно умер, находясь в опале, парней расстреляли (можно сказать, что и за джинсы), но дело их все равно живет…