«Назарбаев должен руководить как можно дольше» — режиссер Амир Каракулов

С творческими людьми нельзя говорить об искусстве — они в нем давно утонули и могут утопить вас, отключив от быта и повседневности. Но если говорить с ними как раз о быте, экономике и политике — можно получить, пусть и непрофессиональную, но достаточно необычную оценку этой повседневности. И мы попытались сделать это в интервью с режиссером, сценаристом и продюсером Амиром Каракуловым.

— В одном из своих интервью вы сказали, что своими достижениями в киноискусстве вы обязаны Сергею Соловьеву, режиссеру, преподавателю ВГИКа, в мастерской которого вы учились. Мы оценили ваш благородный жест в адрес учителя. А как вы оцениваете свой собственный вклад в развитие киноискусства?

— Не знаю. Обычно человек делает, а вклад его оценивают другие.

— А как оценивают ваш вклад другие?

— По-разному. А Сергей Александрович Соловьев приезжал на фестиваль «Евразия». Было 30-летие «Новой волны». Удивительный человек. Мне очень повезло, что он был и есть в моей жизни.

— Судя по биографии, у вас был факультет журналистики КазГУ. За что вас оттуда отчислили?

— Я плохо учился. Много прогуливал.

— Журналистика была не по душе?

— Дело не в этом. Я родился в 65 году, и Советский Союз тогда дуба давал. У нас во дворе был один человек — он классно играл  на гитаре и пел, сидел два раза в тюрьме, рассказывал интересные истории. И мы хотели быть такими же авторитетами. Это была целая волна молодежи. Потом это переросло в 90-е.

— В КазГУ решили, что такие двоечники им не нужны. По рассказам вашей мамы, вы в детстве писали стихи и рассказы. Я в детстве тоже баловалась стихоплетством. Может, вспомним что-нибудь из последнего?

— «Я с детства не любил овал. Я с детства угол рисовал». Но это, правда, не я, а Маяковский.

— Я тоже хотела сказать: не знала, что вы творили под псевдонимом Маяковский.

— Просто очень нравится. Я бы под этим подписался.

— А вот я в юности писала стихи.

— Прочтите что-нибудь.

— Однажды я взбивала безе и сочинила стих про это.
Я венчик изящный в белок погружаю
И легким нажимом худеньких рук,
Пену взболтав, терпеливо взбиваю,
Опять запятнав все предметы вокруг.
Из сахарниц хрупких несмело ссыпаю
Сахарной пудры песочную пыль,
Лимонного сока чуть-чуть добавляю,
И вновь терпеливо взбиваю, взбиваю,
Сложив про себя кулинарную быль.

— Что-то сексуальное такое.

— Почему-то у многих такие ассоциации возникают. Один из своих рассказов «Орел» вы показали Сергею Соловьеву. Ему понравился. О чем этот рассказ?

— Чтобы поступать во ВГИК, нужно было написать рассказ за один день. Я впал в транс и написал про орла, который сидел в зоопарке, потом вылетел и летал, летал. Я описал его чувства свободы. А потом орел сел в каком-то курятнике, он же привык, что его кормят. И его снова поймали.

— Как вы вообще вышли на Соловьева?

— Там такая история. Мой отец понял, что я загремлю в тюрьму прямо на днях. И он хотел куда-нибудь меня сплавить. Прочитал в газете, что идет набор на курсы в Москву. Сказал: «Амир, тебе надо попробовать».

— А за что хотели посадить?

— Я снял фильм «Последние каникулы». Вот примерно за такие истории во дворе.

— Во дворе может произойти все что угодно. Итак, Соловьев вас заметил, благословил и вы уехали на режиссерский факультет в Москву. Потом стали снимать кино и добились на этом поприще значительных успехов. Гран-при из рук Тарантино за «Голубиного звонаря» в Италии. В Нидерландах  награды за «Последние каникулы», признание  в Японии. В 2002 году — вы лауреат премии «Киношок» за лучшую режиссуру фильма «Не плачь». Фестиваль «Евразия» открывается вашим фильмом «Виртуальная любовь».

— Татьяна, откуда вы все это знаете?

— Я знаю вас столько лет, но эти подробности узнала только вчера.  Сейчас вы не снимаете кино, потому что нет возможностей, средств или желания?

— Вообще, публичные профессии, такие как режиссер, актер, требуют большой внутренней скромности. Добиваясь успехов, человек начинает зазнаваться. Вы заметили — первые фильмы Тарантино намного лучше, чем последние? Это субъективное мнение, но чаще всего начало лучше, чем конец. Когда человек получает признание, он перестает учиться. Становится самодовольным. И наступает кризис. Потому что ресурс таланта заканчивается.

— А может, это кризис среднего возраста? Талант не может заканчиваться.

— Если его неправильно использовать, не развивать, то он заканчивается. А чтобы он развивался нужно не пить, не курить, а заниматься талантом.

— А вы к этому не готовы?

— Да. И последние 3-4 года я попытался поменять свою жизнь и скорректироваться.

— То есть с кино покончено?

— Кино – это не профессия. Кто-то из великих сказал: «Кино, если можешь не снимать,  лучше не снимай. Не можешь не снимать – тогда снимай». То есть — это потребность. Так же как и писать.

— То есть вы можете не снимать?

— Я очень хорошо не снимаю.

— Амир, есть такое понятие — финансовое IQ. Его составляющими являются умение заработать деньги, сохранить, рационально потратить и умение приумножить. Вы получали за свои фильмы какие-то премии. Почему вы не открыли собственную студию? Не вложили эти деньги в оборудование, продакшн?

— Во-первых, чтобы открыть бизнес, должны быть способности. Как правило, они бывают с детства.

— Не всегда. Мы же выросли в советской системе. Рынка не было.

— Вот у вас есть финансовый талант? Вы бы открыли свое дело?

— Мне всегда мешает неуверенность.

— Вам хочется?

— Да.

— А мне даже не хочется. Если у меня будет много денег, не дай Бог, я буду над ними трястись и думать, как их хранить. Что мне с ними делать? Открыть бизнес, чтобы заработать миллиард. И что потом?

— Бизнес ради миллиарда – это тупиковая ситуация. Но снять кино сегодня очень недешево.

— Я себя не сравниваю, не подумайте. Но представьте — Пушкин занялся бы бизнесом…

— «Не продается вдохновение, но можно рукопись продать».

— Категория людей — торговцы, бизнесмены — руководят нашим обществом. Талантливые бизнесмены – их немного. На них ответственность. И руководят они неважно. Потому что талант продавать и покупать должен одухотворяться и нести ответственность. А сейчас что в мире происходит? Корпорации работают ради прибыли, а не ради идеи, какой-то внутренней потребности. Поэтому мир сегодня такой.

— То как мы живем и как устроен этот мир – это немного другая тема. Я имела в виду выживание в предложенных нам обстоятельствах.

— Я думаю, лучше плохо заниматься своим делом, чем хорошо — чужим.

— Одно время ходил слух, что «Казахфильм» продается. 49 % государственной доли Министерство культуры пустит с молотка. «Прежде чем принимать такое постановление, мы должны знать, на каких условиях осуществляется сделка, сохранится ли профиль приватизируемого объекта», – об этом говорит директор частной кинокомпании Сергей Азимов. Он не знает, о чем идет речь. А вы знаете? Речь о киностудии или о земельном участке, занимающем 17 гектар?

— Я не был на открытии фестиваля «Евразия», но мне ребята рассказывали, что там был аким. И он сказал, что земля не будет продаваться. Но сам я не слышал.

— Азимов обеспокоен, что 49% земли будет продано инвесторам без гарантии сохранения профиля и вложения инвестиций в кинопроизводство. И что мы получим?

— На самом деле, на сегодняшний день такая большая киностудия как «Казахфильм» не нужна. Посмотрите, какая она большая.

— Там можно снимать масштабные картины.

— Но никто не снимает там масштабные картины. Все куда-то разъезжаются. Другое дело — распорядиться этой собственностью с пользой для общества. Если туда придут нормальные инвесторы и будут относиться, как к своему, понимая, что Казахстан страна с кинематографией, с историей кино… А кино — это жизненно важная функция, то, что нас объединяет. Потому что кино мы можем пережить вместе.

— Вот Азимова как раз и беспокоит, что на этих 17 гектарах построят очередной торговый центр и будут показывать голливудское кино. Вас устроит такое положение дел?

— Не хотелось бы. Но скорее всего так и будет.

— И все-таки вы будете в дальнейшем снимать кино?

— Я пишу сценарий.

— А дальше что?

— Дальше простая схема. Если сценарий будет хороший – все захотят дать денег. Если плохой – никто не захочет.

— А кому вы хотите его предложить?

— Неважно. Если хорошо получается – прибежит куча народу, скажут: «давай снимать».

— Джеймс Камерон увидел образ своего Терминатора во сне в бреду во время болезни. Ему явилась женщина, которая спасалась от красноглазого монстра. К вам приходят образы ваших фильмов?

— Такого еще не было.

— Тогда откуда вы черпаете вдохновение?

— Обычно из жизни. Я принадлежу к авторам, которые проживают кусок жизни. А потом его осознают. Только, опираясь на свой жизненный опыт, можно показать правду.

— «А я ворую из каждого понравившегося мне фильма», – признается Квентин Тарантино. «Все так делают. Даже Рафаэль. Все великие художники – воры». А вы воруете свои сюжеты?

— Я не ворую, поэтому я — не великий художник. Но пару сюжетов я своровал.

— Какая-то девушка на КТК обвиняла вас в том, что вы украли у нее сюжет для фильма «Виртуальная любовь».

— Меня даже вызывали в милицию и спрашивали – воровал я или не воровал?

— Так воровали?

— Для «Виртуальной любви» точно не воровал.

— Но бывают же совпадения. Истории могут быть типичны. Даже Борхес говорил, что есть 24 героя или сюжета.

— Вот насчет Борхеса. Первый мой полнометражный фильм «Разлучница» по рассказу Борхеса «Злодейка». Вот это ворованный сюжет. Я пришел на «Казахфильм» и написал, что это Борхес «Злодейка». Тогда был Советский Союз. И когда меня стали запускать советские редакторы, они сказали — уберите Борхеса или писать его не будем. Но это Борхес, на самом деле.

— Вообще, проблема плагиата в кино существует?

— Полным-полно.

— Как этого избежать?

— Когда талантливо воруют как Тарантино – это здорово. Когда могут взять и скомпилировать все это – хорошо.

— Ну тогда вернемся к вашему учителю во ВГИК, Сергею Соловьеву. Я думаю, ему не приходится краснеть за вас. Недавно он был на 10 Международном кинофестивале «Евразия» и высказывался о гостеприимстве, дружелюбии и, как он сам выразился, «интернациональной атмосфере» города. Я согласна с ним, что нам удалось это сохранить. Как вы думаете, благодаря чему?

— У нас же был такой бэкграунд. Мы жили в Советском Союзе.

— Часто Советский Союз ругают, с точки зрения политической системы. Но с точки зрения многонационального государства, я прожив в Алматы, в этом многоцветии наций, в полиэтническом обществе, счастлива, что мне досталось такое наследие.

— Советский Союз… Он же пытался обтесать народы. Мой отец – фольклорист. Он собирает казахские песни, сказки, легенды. Тогда таких людей всячески давили.

— И невзирая на это, почему нам удалось сохранить дружелюбное отношение друг к другу?

—  Я думаю, здесь реальная заслуга одного человека – Нурсултана Назарбаева. Он по духу такой человек, который сумел сохранить свою национальную самобытность, не унижая достоинства других. Это его суть. Личная позиция лидера.

— А мы с вами?

— Если б не лидер, мы бы уже друг другу морду били бы. Как на Украине.

— Что вы посоветуете алматинцам, чтобы не потерять эти достижения?

— Нужно тщательно выбирать лидера. Чтобы Назарбаев руководил как можно дольше. А следующий лидер имел бы правильное мировоззрение.

— Ребята, я не знала, честно, что этот эфир закончится предвыборной кампанией.

Видеоверсию можно посмотреть здесь.