Бездомный Немецкий театр Алматы едет на гастроли в Сеул — его там любят

Бездомный алматинский театр едет с гастролями в Корею, его режиссер Наталья Дубс читает лекции в России… Это — норма алматинской театральной сцены. Но некоторые возмущаются! И берут интервью у Натальи об этом.

— И снова Нохрин. Потому что пришла Наташа Дубс. Гутен абенд! 

— Гутен абенд!

— Наташа — немка. Увлекается немецкой драматургией. Едет на фестиваль в Сеул. Везет одну из ранних пьес Брехта «Да Нет». Театр возник из выпускников ее студии. В этом году там играют люди разных национальностей. Наташа, судьба немецкого театра на земле Казахстана -многострадальна. В 1975 году Кунаев попросил, и Москва набрала две немецкие студии, которые положили основу театра, возникшего в Темиртау. Потом театр перебрался в Алма-Ату. Потом была Немецкая академия на базе «Жургеневки». А потом ты боролась за то, чтобы в Немецком театре была немецкая речь. Потом тебя выгнали, пришла «размахайка» Калинина, села в тюрьму за не правильно данную взятку. Потом господин Атабаев приложил руку к тому, чтобы ты не была режиссером в Большом немецком драматическом театре. Бог с ним! Главное, ты жива и здорова. Вот едете в Сеул. Как вас туда пригласили?

— В 2004 году я была на Театральном форуме в Берлине и брала мастер-класс у Ютенг Ли. Это режиссер и театральный педагог, бизнесмен из Сеула. Он давал мастер-класс со спецификой и методикой корейского звукоизвлечения в корейской опере. Там мы познакомились. Я ему показала свое соло невесты из спектакля «Снег», который мы делали в 2004 году в Немецком театре. И режиссер пригласил меня с этим соло к себе, в небольшой городок под Сеулом. Это театральная деревня, где живет и работает его труппа. Там несколько сцен. И мы играли спектакль «Кровавая свадьба» четыре раза. Мне очень понравилась Корея. И вот я вспомнила, снова написала ему. Он любезно пригласил наш театр.

— Вот слушаю тебя, ты увлечена. А на душе кошки скребут. За последние годы в Алматы не построено ни одного театрального здания. Как грибы после дождя растут супермаркеты. Говорили, построят Театральный центр в Алатауском районе. Про строительство здания Немецкого театра на Сатпаева-Розыбакиева забыли. А вы едете в Сеул. Впитаете в себя уникальную театральную культуру. Но здания в Алматы у вас нет. Не обидно ли?

— Обидно, но больше не удобно. Когда у тебя нет дома – это заставляет тебя отвлекаться от самого главного. Пока так.

— Пока ты молода. У тебя сыну 4 года. Я считаю тебя человеком зрелым, сложившимся. Ты и театральный педагог, и актриса, и режиссер. А дома — нет. Что за страна! Не надо возводить хоромы. Построить примитивный ангар, напичкать его недорогой световой аппаратурой. Сделать удобные раздевалки и гримерные. И собрать вокруг тебя творчески одержимых, с образно-художественным мышлением, актеров. В Москве есть и практика Воропаева, и подвальчики, и Artplay. Люди ходят. А у нас театры влачат жалкое существование. На дворе 21 век. Театр вечен.

— Чтобы создать благоприятную среду для театра нужно время. А в Алматы все это не так давно началось.

— Дети учились. Ты в них вложила время, душу силы. На 4 курсе вы съездили в Брно с этим проектом. Я помню глаза детей, когда вы приехали из Чехии.

— Человек должен пройти испытания.

— Я готов пройти испытания. Но ребята рядом с тобой должны получать за свой труд деньги. А они зарабатывают на стороне, а потом бегут к тебе. И вот так вы аукаете друг другу. У каждого актера есть свой счастливый возраст. Кто-то набирает силу на старте, кто-то в середине. Мне сказали, что я состоялся как подмастерье где-то к 50. Тебя послушаешь – медовые берега. А душа-то у тебя не спокойна. А в глазах нет радости, которая могла бы быть.

— Все впереди.

— Ты что 200 лет будешь жить?

— 102 года буду жить точно.

— А в интернете написали – у тебя муж Сергей.

— У меня нет мужа.

-Ты сама из Караганды. А что не уехала за кордон?

— За кордон? Нет.

— Слушай, когда я набирал студии в Барнауле, где Саша Ган учился, взяли термоядерную Катю Шмеир.

— Хороша? Не так давно я была в Москве. Меня приглашал Немецкий дом «Авангард». Они занимаются разными культурными программами с немецкой молодежью в России. Я читала курс и давала несколько семинаров. Там была Элла Шварцкопф, она сказала, что Катя Шмеир и Виктор Претцер сейчас открывают в Мюнхене свою театральную школу.

— В Германии этих школ — куча. Мне хочется, чтобы немцы Караганды и просто казахстанцы собрали миллионы для театра. Ты и еще человек 15, давайте выкупим участок и построим там народный театр. Чтобы хотелось туда прийти и увидеть хорошую европейскую театральную кухню. Короче, вперед на амбразуры!

— Давай вперед!

— Что, фрау Дубс, выходим на финишную прямую? Едете на месяц в Корею на два фестиваля. Приезжаете — опять играть негде.

— Приедем и будем готовиться к фестивалю в Алматы.

— Вот наш канал хорош тем, что мы все знаем. Ни у кого не хватило ума поговорить с тобой. А я разговариваю. И приедешь – я тебя спрошу, что ты оттуда привезла. Нохрин в своем репертуаре. Я вас люблю. Пока-пока.

Видеоверсию можно посмотреть здесь.