Нохрин требует ответов: психолог Волкова о любовницах Жванецкого и телевидении

Федор Нохрин беседует с психологом Ириной Волковой. 

Видеоверсия интервью доступна здесь.

— Это Нохрин. А это любимая всем сердцем, фибрами, Ирина Волкова – тетка красоты неземной. С физико-математической школой, с безупречной репутацией, незапятнанной жизненным путем. Как я тебя, Волкова, иногда ненавидел! Расскажи что-нибудь.
— Я могу рассказать все, что угодно. Начиная со стихов, заканчивая историями из своей жизни. Вас больше что интересует?
— Расскажи про свою школу.
— Я училась в изумительной школе. И на сцену, в радиотеатре, я впервые вышла в школе. Я читала стихи. А уже в мединституте у нас была очень развита художественная самодеятельность.
— А почему ты не пошла на профессиональную сцену?
— А у меня не было таких идей.
— Гражданские браки? Ты же по ним большую практику имеешь?
— Я??? (удивленно).
— В смысле пациенты же к тебе приходят?
— Людей приходит много. Сколько людей, столько моделей отношений, Федор Палыч.
— Зови меня просто Федор. А то как будто мне 107 лет, как по паспорту. Зови просто Палыч.
— Нет. «Палыч» — это как-то по-простецки.
— А меня всегда упрощали. На КТК на 31-м канале. Палыч 2, Палыч 3. Продолжай, интересно.
— О семье. Люди все разные, но стремятся к гармонии.
— К гармонии — это чашку кофе в постель.
— В постель. Нет лучше в чашку.
— Как в чашку? Это ты так шутишь. Интеллигент тот, кто занимает мало места в быдле.
— Вот как. Это новая трактовка.
— Я посмотрел записи концерта Жванецкого в Киеве. Все запретили, никаких интервью. Не разрешили снимать первые три минуты.
— Почему?
— Такие условия гастролей. От организаторов. Он вышел на сцену, долго не мог открыть свой портфель. Сказал: «Здравствуйте, добрые люди. Я с удовольствием к вам приехал! Но мой портфель враждебно украли».
— Это как-то не красиво. Тем более Украина. Само слово Украина! (разводит руками). Как она может быть враждебной или не враждебной.
— Ира, видишь, мы в меньшей степени, а россияне в большей степени это воспринимают.
— Ну если они его принимают…
— Ну давай оставим это на совесть Михал Михалыча.
— А вы его поклонник?
— Что ты! Я содействовал всем его похождениям. Я ему искал любовниц.
— Так вы ему приятель.
— Я ему сказал: Михал Михалыч, мы вам мало заплатили. Мы расплатимся с вами натурой. Я ему выставил всех, он сам будет выбирать, кто ему что будет делать.
— Какая у вас биография интересная, Федор Палыч. Предметом моей деятельности является человек.
— Был 5 век до н.э. Греки, римляне. И вдруг греки: «Человек – мера всего». Патриций. Знаешь вижу много беременных женщин и говорю: рожайте дома, рожайте в воду.
— Что вы такое говорите!
— Меня мама в воду родила.
— Удачно, наверное, родила. Но нельзя каждый эксперимент частный в широкую практику применять. Все-таки в специализированных родильных домах есть аппаратура, оборудование.
— Скажи мне про детство. Ты в детстве хорошо жила? (пьет чай).
— Я была счастлива. У меня была большая, дружная семья и меня все любили.
— Слушай, твои тетушки пекут восхитительные пирожки с ливером, с печенкой. Попроси, чтобы спекли. Я такой голодный.
— Хорошо. Мои пирожки многим нравятся. Для меня в жизни важно, чтобы люди были рядом. Говорят: «Одиночество прекрасно».
— Да какой там прекрасно!
— Все равно нужно, чтобы кто-то был рядом.
— «Нужно, чтоб кто-то кого-то любил: толстых, худых, одиноких, недужных, робких, больных — обязательно нужно, нужно, чтоб кто-то кого-то любил». Прекрасные стихи Георгия Поженяна. Тоже прочитай что-нибудь, что из школы помнишь.
— Молнию метнула глазами. Я видела с тобой другая.
Ты самый низкий и подлый самый. И пошла, и пошла, и пошла ругая.
— Я ученый малый, милая. Грохотанья оставьте ваши.
Если молния меня не убила, то гром мне ей-богу, не страшен.
— Я не понимаю, когда берут автограф у людей медийных, но за автографом нет истории. А ты, Ирочка, женщина с историей.
— Войди в мой дом. Со мною подыши.
Раскрой себя, как открывают двери.
Сними одежды грязные с души, доверясь так,
Чтоб и тебе доверить.
Если плясун, зачем сидеть? Спляши.
Пусть рухнет балка над моей гадальной,
Если поэт прочти мне для души
Дастан Саади о дороге дальней.
Ты возбуди во мне угасший дух
Зачем огонь в моих огромных окнах?
Где жив один,
Найдется жизнь для двух.
Не обойди тот дом, где одиноко.
— Спасибо тебе за тональность, которую ты принесла в разговор о людях. Давай такой вот блиц.
— Давайте.
— Тебя предавали в жизни?
— Хочется сказать: нет. Но, наверное, были моменты. Не могу вспомнить.
— А что тебе давало силы переступить через предательства?
— Во-первых, близкие, родные, семья. А во—вторых, самые первые отношения с мужчиной, которые были в юности. Нежные, трогательные.
— Ты когда говоришь о мужчинах, ты понимаешь, что они люди второго сорта.
— Нет, конечно.
— Почему? Ну что там особенного? Метр с кепкой, а туда же.
— Мужчина. Он замечательный. (руки вверх поднимает).
— 13 см, а думает, что у него 21. Тебе бывает нестерпимо грустно?
— Грустно бывает. Но чтобы нестерпимо. Я до такого не довожу. Я не склонна к экзальтации, к депрессии.
— То есть ты морально-устойчива, в быту скромна. А почему ты такого букашку приятного цвета выбрала себе как машину? Женщины любят джипы.
— Мне очень нравится моя машина. Она передает мое состояние. Она комфортная, спортивная, быстрая.
— Тебе мужики-мачо нравятся?
— Мне нравятся умные, Федор Палыч.
— Это как? В чем мужской ум проявляется?
— В поступках.
— Ты права. Я буду умнеть. На телефон буду отвечать: вы ошиблись номером. (жует жвачку). Я подключаю сотку к городскому телефону. Мне звонят. Ответчик говорит не моим голосом: «Маруся, слушай. А что это вы сюда звоните? Я вам уже 37 раз говорю. Мужчина, проверьтесь на Каблукова. Пока есть лекарства вам американцы все выпишут. Да, да. Скажите на зеленом базаре Роза в шестом ряду». Вот здесь шок. Только что со мной говорили. Кто там у тебя живет? Какое вам дело? Я в вашу личную жизнь не лезу. И вы в мою своими грязными ногами…
— Не ходите. (смеется).
— До свиданья. Ты бы стирала мужу грязные носки?
— У нас стиральная машина замечательная. Все 23 года служит нам.
— У меня одна хорошая подруга мужа выгнала. Он носки складывал под тахту. Я ей говорю: ты прости Вову. Она мне говорит: ты поживи с Вовой.
— Видимо, носки был предлог. Там хватало других причин.
— Мне нравится, что ты сегодня нашла хороший предлог откликнуться на мою провокацию.
— Что вы называете провокацией?
— Пришла на Нохрина.
— Мне приятно с вами общаться, Федор Палыч. Поэтому пришла.
— Она это сама сказала. Я ее не мог заставить это сделать.
— Абсолютно.
— Она это делает от чистого сердца. Ну что, дорогие друзья. На хрен хотите? Не пойдете. Все хрены заняты. Идите в жизнь. Будьте сами собой. Все имеют право на личную свободу. И если встретите такую женщину, как Волкова. Присмотритесь. Она вам всегда поможет. Все пока, пока.