Цензура по-казахстански: акимы прячутся, а пресс-службы блокируют

Проблема журналистики в Казахстане — это не цензура, а те условия, в которых журналистам приходится работать.

Ганна Красильникова, фото с сайта «Радио Азаттык»

Об этом говорит юрист фонда защиты свободы слова «Адил соз» Ганна Красильникова.

— Зачем нужна цензура, когда проще закрыть доступ к информации? Что сейчас и происходит. К примеру, было принято постановление, в котором говорится о запрете использования мобильных устройств в зданиях госорганов. И почему-то это все отразилось на журналистах.

Журналисты теперь обязаны сдавать свои телефоны, диктофоны, камеры, что фактически мешает их профессиональной деятельности

Другой пример: с 2015 года в Казахстане введена уголовная ответственность за распространение слухов. Более того, уголовная ответственность предусмотрена даже за высказывания в блогах и комментариях.

— Как часто журналисты жалуются вам на чиновничий произвол?

— Можно сказать, что ежедневно со всех областей Казахстана к нам приходят жалобы о нарушении сроков предоставления информации или отказ в получении информации. На сайте «Адил Соз» мы ведем мониторинг, в котором есть целая глава, где указаны СМИ и журналисты, а также ведомства, которые им отказали в предоставлении информации. Там есть нелепые мотивы отказа. Например,

журналисту отказали в предоставлении информации, потому что женщина, руководитель какой-то там госструктуры, сказала, что она плохо выглядит и не будет сниматься и давать интервью.

А «прятки» некоторых акимов от представителей средств массовой информации уже становятся тенденцией.

Государственные пресс-службы открывают для себя электронную почту

— Какую ответственность несут чиновники или пресс-службы, если идут на прямое нарушение ст. 18 Закона РК «О СМИ», не предоставив информацию не только в трехдневный срок, но и в течение месяца со дня обращения?

— Есть три вида ответственности: дисциплинарная, административная и уголовная. Дисциплинарная ответственность предусмотрена за непрофессиональное исполнение своих служебных обязанностей. Уголовная статья предусмотрена за воспрепятствование, а административная — за сокрытие или предоставление ложной информации.

Но здесь надо учитывать, что сроки пересылки писем сюда не входят. Госорганы могут месяц ваш запрос рассматривать, а потом выслать обычной почтой, а это письмо может еще целый месяц к вам идти.

— Сейчас все пользуются электронной почтой.

Если пресс-служба умеет пользоваться электронной почтой, тогда хорошо. У нас еще достаточно организаций, которые продолжают работать по старинке,

как будто не знакомы с современными технологиями.

Если вы нас спросите — мы вас посадим!

— В моей практике был случай, когда в ответ на журналистский запрос в крупную частную компанию пришел пресс-релиз, в котором говорилось примерно следующее: «Если СМИ будет распространять порочащую информацию относительно нашей компании — мы предупреждаем, что засудим». Это можно расценивать как воспрепятствование?

— Конечно. Это можно расценивать как воспрепятствование и вмешательство в вашу профессиональную деятельность. Закон четко говорит: «Никто не имеет права принудить или отказать в публикации материала, который редакция посчитала нужным публиковать». Это вообще уголовный состав — принуждение к нераспространению информации. Вы имели право подать заявление и возбудить уголовное дело на лицо, подписавшее пресс-релиз.

— Считаете, что у журналистов есть шанс выиграть подобное дело против компании, у которой огромный штат юристов?

— Знаете, сколько на моем веку журналисты подавали заявления в полицию, но на полпути бросали все. Журналистов вызывают на допросы, а тут работа, они не хотят бегать по допросам, поэтому никто не доводит дело до конца. Я не знаю, как с этим бороться.

«А ответ на ваш запрос мы разошлем всем»

— Еще пример из практики. Отправляешь запрос, а вместо ответа получаешь пресс-релиз, который рассылают всем СМИ. То есть ответ на твои вопросы для эксклюзивного материала получают все СМИ.

— И в чем конфликт?

— В том, что рассчитываешь на эксклюзивную информацию, а получаешь общедоступную. На мой взгляд, пресс-служба поступила, мягко говоря, некрасиво.

— Я так не думаю. В данном случае они очень оперативно и правильно сработали. Они не обязаны делать тайну — сегодня вы запросили, завтра еще кто-то, поэтому они сделали сразу для всех. По законодательству все эти процедуры прописаны и на пресс-службы не ложится обязанность не распространять информацию больше никому.

— То есть вы считаете, что это профессиональная работа пресс-службы?

— Конечно. Они просчитали ситуацию и сделали все быстро. Согласитесь, это лучше, чем если бы они целый месяц ответ готовили? А тут они для всех СМИ — ребята, пользуйтесь. Журналисты не должны возмущаться, если запрашивают информацию в общем порядке. Вы всегда должны помнить, что такую информацию может запросить любой — она открытая.

— Однако журналистам это не нравится. Например, коллега из Tengrinews тоже возмущался, что написал запрос в СЭС, а те вместо ответа объявили о брифинге.

— Молодцы! И вы молодцы, и Tengrinews! Вы своими запросами подталкиваете пресс-службы к нормальной работе. По простому это называется «дать хорошего пинка». Вот что происходит.

Хуже госслужб только мелкие частники

— Ваша оценка пресс-службам: насколько они у нас профессионально работают?

— Лучше всех работают пресс-службы частных компаний и разных монополистов, которые оберегают свой имидж в связи с тем, что получают большие доходы

Хуже всех работают частные компании небольшого уровня. Мелкие ТОО вообще не содержат пресс-служб. Если говорить о госорганах, то в них очень часто работа пресс-служб выстроена неправильно. Виной всему отсутствие положения о пресс-службах и конечно маленькие зарплаты, из-за которых возникает текучка кадров. В связи с ней пресс-секретари не могут ответить на поток запросов, потому как не владеют ситуацией. Плохо работают пресс-службы и в плане проведения брифингов и пресс-конференций — проводят от повода к поводу, а не так, как должно быть при налаженной системе оповещения об информации.