Почему нельзя смеяться над казахстанским кино

Если не копировать лучшие картины Запада, пусть даже копировать по-плохому — Казахстан не будет расти как кинодержава. Путь к победам нередко начинается с поражений, об этом говорит киновед и президент Ассоциации кинокритиков Казахстана Гульнара Абикеева.

— Гульнара, я как-то выяснил, что в 2014 году формально вышло 20 казахстанских картин. При этом на экраны вышла, может, половина. Почему больше половины картин пылится на полках?

— У нас вообще смешная ситуация с кино. Есть кино для фестивалей, о котором мои коллеги с Запада, с Востока, из Индии, Франции говорят: «Какое у вас интеллектуальное кино, европейского качества, глубокое, с поисками киноязыка!» Но они не могут понять, откуда оно берется. Кино, которое в прокате, рассчитано на массового потребителя, как будто в стране нет интеллектуального зрителя. Такая интересная тенденция: кино для фестиваля и среднее кино для обывателя. Почему так – я не знаю.

— Я общался и с Нариманом Торебаевым, и с Адильханом Ержановым. Режиссеры авторского кино уже смирились, что их кино не попадает в широкий прокат. Снимают, упражняясь, в поиске киноязыка. Это нормально?

— Все очень просто. В коммерческое кино закладывается схема: давайте сделаем «Ограбление по-казахски». Здесь не было желания сделать что-то понятное для казахов. Было «Ограбление по-американски», по-итальянски, по-французски. Давайте сделаем по-казахски. Сценарист, режиссер и продюсер сделали амбициозную вещь. Но это все равно схема. С хорошими режиссерами и актерами. Что касается артхаусного кино, режиссеры хотят снимать высказывания. Художники выражают себя в кино. Это Адильхан Ержанов, Нариман Торебаев. И не то, чтобы им все равно – смотрят зрители или нет. Просто найти деньги на съемку кино очень сложно. А на прокат его в Казахстане – невозможно. А еще прокатчики говорят, что это скучное и непонятное для нас кино, никто смотреть не будет.

— В России есть несколько кинотеатров, где идет только авторское кино. Возможно ли, чтобы хотя бы в Алматы такой кинотеатр появился?

— Мы постепенно к этому приходим.

— Есть киноклуб Олега Борецкого.

— Есть «Арман», который показывает авторское кино.

— Благодетель наших авторских режиссеров – Бауржан Шукенов. Но это не встало на постоянные рельсы.

— Есть хороший пример Южной Кореи. Сильная кинематография, много коммерческого кино. Представьте себе, там Ким Ки Дук не известен. Два года назад картина «Пьета» получила «Золотого медведя» в Венеции. Потом в течение года они обсуждают закон «Пьета». Объясню. Картина получила высокую награду на фестивале. Публика об этом не знает. Всего 10 копий проката. И южнокорейская общественность борется, чтобы был издан закон «Пьета». Картина, которая завоевала высокую награду на международном фестивале, должна быть прокатана минимум в 200 копий. Таким образом общественность борется.

— Замечательно.

— У нас должно быть 200 копий Адильхана Ержанова…

— 200 копий Амира Байгазина. А так получается, что фильмы полузапретны. Мало того, что они по жанру не подходят под широкий экран. Но и темы, которые киноначальство не хочет выводить в широкий прокат.

— Мы переоцениваем цензуру. Ее как таковой нет. Никто не видел эту картину, не знает. Просто прокатчик не берет, потому что скучно и неинтересно.

— Я бы не сказал, что картина «Уроки гармонии» неинтересна, как и «Хозяева».

— В том-то и дело, у «Казахфильма» был страх, что их поругают, потому что картина очень критична. С другой стороны, нужно ругать картину Рашида Сулейменова «Дорога домой». Некачественное кино снято и поставлено на экран, а в ней идеологические костыли, которые говорят, что картина нужна. Все, что плохо по качеству, – это антинародно, антихудожественно, антиэстетично. Пусть даже там хорошая идея.

— Значит, учитывая реалии, авторское кино так и будет загнано в этот формат?

— Очень хорошая идея, чтобы были кинотеатры повторного фильма, артхаусного кино. Из-за того, что у нас сейчас система мультиплекс, 10-11 залов, должна быть защита казахстанского продукта – не только коммерческого, но и артхауса.

— Сколько у нас простаивает кинотеатров: «Целинный» и «Алатау»!

— Это старые кинотеатры. Пусть хотя бы один зал кинотеатров-мультиплекс работает на наше кино. Пусть это будет 10%. Не 15% — как в Корее, не 45% — как во Франции, не 25% — как в России. Это условие нужно ввести в закон. Тогда будет и артхаус, и казахскоязычное кино. Мы дойдем до желанной цифры картин в год.

— В России в течение прошлого года постоянно поднималась тема квотирования. Можем ли мы применить это у себя? Казахстан готов хоть к какому-то квотированию? 10%?

— А в России сколько предлагают?

— Чуть ли не 80 %.

— Это, конечно, перебор.

— Может, так мы начнем путь, где количество перейдет в качество, хотя качество есть.

— Наши западные коллеги говорят, что квотирование нельзя применять в рыночной экономике. Когда во Франции был наплыв американского кино, они применяли квотирование. Может, у нас такой период наплыва американского кино. Почему во Франции можно было квотировать 5-10 лет, а у нас нельзя? Это должно решаться на уровне государства. Как только возникает вопрос о квотировании, сразу возникает вопрос о финансировании прокатчиков. А как мы будем финансировать частные структуры, которые зарабатывают хорошие деньги и должны отчислять 4-5% в фонд поддержки казахстанского кино? А прокатчики говорят: субсидируйте, тогда мы будем прокатывать. Должно быть так. Есть производитель, есть фонд при Министерстве культуры. Вышел фильм «Күркө» Кенжебека Шайкакова, история любви на казахском языке с закладкой ценностей. Режиссер обращается в фонд: дайте мне 30 000 долл., я «прокатаю» свой фильм в казахскоязычных регионах – в Кызылорде, Шымкенте, Семее… Фонд должен выдать деньги на прокат, чтобы режиссер мог заработать и снять еще кино.

— Этим занимался «Казахфильм» при Аманшаеве. Давал деньги на производство фильма и потом на прокат — если эта картина жанровая, зрительская. А потом это все выродилось, потому что пошла идейная халтура.

— Сегодня у нас 17 картин произведено на частных студиях, 20 картин — на «Казахфильме». Это говорит о том, что производство кино перестало быть делом монополиста «Казахфильма». Государство не должно закрывать частные студии и давать больше денег «Казахфильму». Оно должно сказать: «Ок. Мы не можем финансировать все кино в Казахстане». Но государство не должно бросать поддержку частных студий: «Мы свою задачу выполнили за 20 лет». Иначе будет сниматься легкое, развлекательное, неумное кино. Попкорн. Государство должно сказать: «Если вы снимаете кино, получающее призы и награды на фестивале, мы вам дадим субсидии. Или снимаете кино на казахском языке с заложенными ценностями, мы дадим субсидии на прокат». Грант от государства либо на развитие сценария, либо на продакшен, постпродакшен. Должна быть комиссия из сценаристов, критиков, режиссеров, финансистов, которая будет решать – дать или не дать 30 000 долл..

— А прокат стоит 30 000 долл.?

— Это условная сумма. Минимальная, которой хватит на печать 20 копий: 10 – на русском, 10 – на казахском. И немного рекламы.

— Значит, можно сказать, что сегодня частные студии одержали победу над «Казахфильмом»?

— Можно сказать, что они доминируют. Но дело в том, что нет консолидации. Если раньше на «Казахфильме» все знали, кто, что и когда запускает, сейчас этого нет. Это и хорошо. Но государство должно оказывать поддержку. Возьмем Турцию. Есть фонд. Режиссер обращается — хочет снимать коммерческую картину. Ему дают 500 000 долл. Если картина успешна, он деньги должен вернуть. Другой приходит и говорит: «Буду снимать некоммерческую картину – тонкую, с нашими проблемами. Возможно, она выиграет на фестивале». Ему дают 100 000 долл. Эта картина выигрывает на Берлинале. Расцвет турецкого кино. Фонд говорит: «Вы создали имиджевую картину – деньги возвращать не надо».

— Отличная схема. Если вернуться к кассовому, жанровому кино, то ваш коллега Тулеген Байтукенов говорил: «У нас только три успешных жанра. Это комедия, комедия и комедия». Прошлый год это подтверждает. Прошел фильм «Весь мир у наших ног», который так долго готовили. Он прошел под смех аудитории: опять наши подражают Голливуду, даже актеров их позвали. Опять мы отстаем в идейно-смысловом плане лет на 20. Имеет ли смысл снимать такое кино?

— Я пока не смотрела этот фильм.

— Давайте поговорим о «Джокере». Вы смотрели?

— Весь фильм снят на «зеленке». Эстетика комиксов. «Город грехов», «Матрица». «Матрица» была снята в 1999 году. Прошло 15 лет. Казахстан не пытался сделать подобное. А должен сначала сделать подобное в 10 раз хуже, потом подобное в 5 раз хуже, потом такое же и только потом — лучше. Мы не можем перескочить Голливуд, не пытаясь им подражать. «Охота за призраками» — все критикуют. А я поражаюсь спецэффектам, замечательным съемкам на корабле и вертолете, погоням. Есть эпизод с мотоциклом, который я не видела ни в одном американском кино. Частная студия с финансовой помощью «Казахфильма» снимает фильм, чтобы как-то приблизить этот уровень. Фильм затоптали ногами: «это вторично». Но, не сняв «Джокера», мы бы разницу в 15 лет оставили бы. Сейчас этой разницы почти нет.

— То есть такое кино нужно воспринимать как упражнения?

— Прыгнуть никому не удалось. Только Франция с Люком Бессоном. Вся кинематография шумела. А потом Франция стала второй после Голливуда. А мы находимся на 35-40-м месте и хотим быть сразу лучше Голливуда. Так не бывает. Это что касается коммерческого кино. А если говорить об артхаусе, то мы где-то в десятке.

— Давайте будем упражняться снимать хорошее авторское кино, хорошее зрительское кино. Наш зритель пытается идти на казахстанские фильмы. Робко, медленно, но идет. Важно идти не из-за кумысного патриотизма, а различать хорошее кино и говорить: нам это нравится, мы будем ходить, а это нам не нравится.

Видеоверсию смотрите здесь.