Как Казахстан переходит от лозунгов к системной охране культурного наследия

Министерство культуры и информации Казахстана в марте запустило программу, цель которой — не просто зафиксировать существующие традиции, но и встроить охрану нематериального культурного наследия в региональные и международные процессы.

Подписаны соглашения с акиматами пяти областей, предполагается получение грантов от ЮНЕСКО, проводятся семинары, создаются базы данных и инструменты популяризации. Впервые за долгое время министерство не ограничилось общими словами о «значимости национального кода», а предлагает конкретные действия и методические подходы.

Программа предполагает помощь местным сообществам в разработке заявок на включение объектов в национальные и международные перечни, поддержку визуализации и документации исчезающих практик, создание обучающих материалов и укрепление связей с креативным сектором. По сути, речь идёт о переводе понятия «наследие» из символического в инфраструктурный и правовой регистр.

Новая логика прослеживается и на уровне региональных инициатив. В Жетысу начали каталогизацию женских ремесленных практик — от техники шитья до обрядов посвящения. В Мангыстау готовится досье по устным эпосам, бытующим у местных шакирт. В ВКО локальные активисты фиксируют свадебные и похоронные обряды, ранее передававшиеся исключительно в устной форме. Таким образом, внимание государства стимулирует локальную мобилизацию и вовлечение жителей в защиту и осмысление собственной культурной среды.

На фоне обсуждений концепции развития креативных индустрий до 2030 года и цифровизации культурной среды это выглядит как часть более крупной стратегии. Впервые появляется инфраструктура, которая может связать нематериальное наследие с образовательными и экономическими механизмами. Школы и колледжи получат доступ к локализованным материалам, пригодным для преподавания истории, литературы, искусства. Туристские маршруты смогут строиться не вокруг воспроизводимых «этноаулов», а на основе живой культуры региона. Это превращает культурную идентичность из музейного атрибута в часть продуктивной экономики.

Международный контекст тоже очевиден: признание наследия на уровне ЮНЕСКО даёт не только имидж, но и легитимацию внутри страны. Франция, Южная Корея, Япония давно используют регистрацию нематериального наследия как механизм культурной политики. Казахстан только входит в эту игру, и подход с опорой на региональные администрации и сообщества позволяет избежать прежнего «астанинского диктата». Включение местных обычаев и практик в международный дискурс может стать ответом на критику централизованной культурной политики и помочь удерживать баланс между глобальной узнаваемостью и локальной идентичностью.

Такой подход предполагает не столько охрану архаики, сколько её адаптацию к современным условиям — с расчётом на образование, туризм, городскую среду и культурную экономику. Если эта логика будет последовательно реализована, Казахстан может получить не просто витрину традиций, а действующую культурную экосистему, встроенную в реальную повестку — от системы образования и трудовой подготовки до формирования устойчивого туризма и регионального брендинга.

Особое внимание уделяется роли локальных знатоков — старейшин, хранителей родовых архивов, этнографов-любителей. Их вовлечение в процессы идентификации и документации наследия не только усиливает региональный компонент, но и позволяет избежать отрыва от живой культурной ткани. Через участие этих людей формируется доверие к самим процессам охраны и признания. Министерство заявляет о разработке программы поддержки таких знатоков: от записи устных рассказов до их включения в просветительские проекты и культурное волонтёрство.

Принципы охраны нематериального наследия уже обсуждаются в контексте внедрения в школьные курсы — особенно в разделы по искусству, истории, краеведению. Формируются цифровые каталоги, доступные педагогам и исследователям. К 2026 году планируется создать интегрированную платформу, объединяющую базы данных, визуальные архивы, методические рекомендации и кейсы использования культурного ресурса в проектах развития. Наследие перестаёт быть темой прошлого — оно становится инструментом планирования будущего.