Большие украинские и российские маневры

В принципе выступление президента Украины Владимира Зеленского 17 октября с его планом победы стоит рассматривать именно в этом контексте. В самых общих чертах содержание плана было известно заранее, украинская сторона продвигает его среди своих союзников уже некоторое время. Но все-таки 17 октября произошло официальное объявление, а это уже политическое заявление о намерениях.

Одним из самых важных в выступлении президента Зеленского был первый пункт, в котором говорилось о немедленном приглашении Украины в НАТО «сейчас». Почему это может быть важно, если, по сути, вокруг этого все время этой войны идет весьма активная дискуссия. Кроме того, тезис о вступлении Украины в НАТО является одним из ключевых препятствий на пути любых переговоров с Россией, для которой критически важно не допустить этого. Кроме того имеет значение также позиция США и Германии, которые в данный исторический момент не поддерживают идею принятия Украины в НАТО. Хотя после встречи глав ведущих западных держав Великобритании, Германии, США и Франции 17 октября стала появляться информация, что США могут согласиться пригласить Украину в НАТО. Но для этого надо получить поддержку всех членов альянса, в то время, как Венгрия и Турция наверняка будут против этого.

Тогда возникает вопрос, почему этот пункт появился в плане Зеленского. Тем более, что он выглядит не слишком реалистичным. Причем теоретически это может означать, что Киев готов согласиться вступить в этот альянс даже без занятых сегодня Россией украинских территорий. Если президент Украины говорит о немедленном приглашении его страны, то даже если это произойдет, то явно до момента достижения заявленной им цели выйти на границы 1991 года.

Хотя, конечно, здесь есть нюансы. Зеленский теоретически может иметь в виду совершенно другой сценарий, когда речь все-таки идет именно о немедленном приглашении, а может быть и вступлении Украины в НАТО. Но в нынешних обстоятельствах это фактически должно подразумевать также вступление альянса в войну. Понятно, что это невозможно. Например, премьер-министр Германии Олаф Шольц на встрече 18 октября 2024 года с президентом США Джо Байденом заявил, что НАТО «не должно стать стороной войны». Он также сказал, что не передаст Украине дальнобойные ракеты Taurus.

Министр обороны США Ллойд Остин в тот же день заявил, что Украина может использовать для ударов по территории России свои беспилотники, которые дешевле американских ракет. Фактически это уже явная демонстрация несогласия американской стороны со вторым пунктом плана Зеленского, который предусматривает снятие ограничений по ударам по российской территории.

Понятно, что практически невозможно представить и реализацию пункта плана Зеленского о «совместном с партнерами уничтожении российской авиации». Потому что это предполагает прямое вмешательство западных стран в конфликт, на что они не пойдут. Хотя может быть речь идет о ПВО, тогда в этом пункте нет новизны. Запад весьма активно поставляет системы ПВО Украине. Согласно третьему пункту плана на территории Украины должен быть размещен некий «неядерный стратегический пакет сдерживания».

Скорее всего, речь идет о каких-то ракетных базах, например, систем ПВО, но тогда не обычных, а стратегических, вроде американской противоракетной системы THAAD. В октябре такую систему поставили Израилю. Но для управления ею нужны американские военнослужащие. На это США наверняка не пойдут, как и на размещение любых других ракет, вроде ракет средней или малой дальности, которые потенциально могут нести ядерное оружие. Карибский кризис 1961 года возник из-за того, что США разместили ракеты «Юпитер» дальностью 2,4 тыс. километров в Турции. Даже в формате холодной войны это было чересчур. В нынешней нервной обстановке это было бы не очень хорошее решение для Запада. Так что не совсем понятно, о чем именно говорит Зеленский. Все это находится в секретных приложениях к его плану.

Но сути это не меняет. Требования второго и третьего пунктов заведомо не могут быть приняты западными странами. Потому что это потребует от них той или иной степени вовлеченности в войну. Четвертый и пятый пункт связаны с экономикой, санкциями против России и послевоенным восстановлением и выглядят более понятными в нынешнем контексте событий. Хотя любопытен сам факт появления экономических моментов в военном плане победы, включая послевоенное восстановление.

В то же время явная чрезмерность для Запада второго и третьего пунктов плана Зеленского может рассматриваться, в том числе и как стремление Украины создать своего рода «дымовую завесу». Это, когда можно объяснить невозможность реализации собственных планов, в частности, по возвращению к границам 1991 года, отсутствием поддержки Запада. То есть, в Киеве могут сказать, что если бы западные страны пошли на реализацию трех первых пунктов заявленного плана Зеленского, тогда победа была бы неизбежна. Если же на Западе не смогут этого выполнить, тогда Киеву, возможно, придется пойти на некие явно непопулярные шаги.

К примеру, можно будет согласиться с идеями, которые в последнее время несколько раз высказывались отдельными политиками и в разных СМИ на Западе. Весьма показательно, что они совпадают с первым пунктом плана Зеленского о немедленном приглашении Украины в НАТО. Поэтому допустим, что он все же имел в виду готовность Киева согласиться вступить в НАТО в обмен на временное статус-кво в территориальном вопросе. Тогда это является существенным изменением позиции Украины, где традиционно ставили своей целью возврат на границы 1991 года. Понятно, что такая цель останется в ее планах, но в более отдаленной перспективе.

24 сентября 2024 года президент Чехии Петр Павел в интервью газете «The New York Times» сказал, что Украина «должна быть реалистичной в оценке своих перспектив возвращения оккупированных Россией территорий». По его мнению, «наиболее вероятным результатом войны будет то, что часть территории временно окажется под российской оккупацией». При этом временное состояние может длиться годами. Затем в ответ на протест украинского МИДа, он добавил, что «никогда не ставил под сомнение, что мы должны поддерживать Украину до восстановления территориальной целостности, что это конечная цель. Мы должны быть просто реалистичными относительно временного горизонта и цены достижения этой цели».

30 сентября 2024 года в британском журнале «The Economist» была напечатана статья, в которой высказывалось мнение, что Украину уже сейчас можно было бы принять в НАТО по аналогии с ситуацией 1955 года. Тогда в альянс приняли западную часть Германии (ФРГ) без ее восточной части, которая стала ГДР. Кроме того, приводился пример Норвегии, которую приняли в НАТО в 1949 году, но без размещения войск альянса на ее территории.

Заметим, что британский журнал исходит из логики холодной войны между СССР и возглавляемым им восточным блоком и странами Запада во главе с США. Собственно, сегодня речь идет о возможности развития событий именно в этом направлении. Для того же Запада это выглядит, как более удобный и понятный формат взаимоотношений с Россией, чем нынешний. Тем более, что с точки зрения его представителей ситуация в этой войне явно зашла в стратегический тупик.

4 октября 2024 года с похожим мнением с упоминанием истории принятия в 1955 году в НАТО ФРГ выступил бывший генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг. В интервью «Financial Times» он привел в пример еще и Финляндию, которая в 1939 году храбро вела войну против СССР, нанесла советской армии большие потери. По его словами, по итогам войны Финляндия потеряла 10% территории, но получила безопасную границу.

В целом все выглядит, как уже почти сформулированная позиция западных стран, пусть не слишком официальная. Они не могут напрямую сказать, что у войны на истощение нет перспективы, но могут намекнуть на возможные варианты. Среди таких вариантов явно просматривается возвращение в формат холодной войны с более длительной перспективой, но без прямого вооруженного противостояния. И тогда как раз вполне логично вспомнить об опыте 1955 года со вступлением ФРГ в НАТО.

Этот вариант теоретически выглядит более приемлемым для всех участников этой войны, чем простая заморозка войны, как это было в Корее в 1953 году. Потому что в данном случае к замораживанию на линии соприкосновения добавляется еще институциональное оформление отношений между Украиной и Россией. Вернее сказать, между Россией и НАТО. Если Украина вступит в НАТО, тогда ее отношения с Россией будут находиться в русле политики этой организации.

То есть, в какой-то мере снимается то опасение, которое явно беспокоит сегодня как Россию, так и Украину. Оно связано с тем, что в случае простого замораживания конфликта обе стороны не могут не опасаться использования противником полученного времени для накапливания сил и последующей попытки решить ситуацию в свою пользу. В Киеве об этом говорят открыто, в Москве это подразумевают. Поэтому в проекте известных Стамбульских соглашений периода весны 2022 года Москва настаивала на сокращении вооруженных сил Украины до уровня, который бы сделал невозможным такую попытку. Потому что в противном случае Украине и России после гипотетической заморозки пришлось бы держать на линии соприкосновения сотни тысяч солдат и тратить много ресурсов.

Если же Украина, по примеру ФРГ 1955 года, вдруг войдет в НАТО без занятых Россией на сегодня территорий, тогда фактически возникнет граница между Россией и НАТО. Соответственно, Москва в таком случае может не опасаться попытки реванша со стороны Украины, что будет невозможно без согласия НАТО. В свою очередь Киев может не опасаться нового наступления со стороны России, потому что это будет уже война против всего альянса НАТО.

Так что это выглядит, как вполне приемлемое решение и явно не случайно европейские политики стали озвучивать подобные варианты развития событий. Понятно, что в случае со Столтенбергом речь идет об отставном руководителе НАТО, а в ситуации с чешским президентом Павлом о руководителе не самой большой страны Европы. Однако, само появление таких заявлений говорит, с одной стороны, что такой вариант рассматривается где-то в кулуарах большой политики. Причем, это можно расценить, в том числе и как оказание давления на Киев. Потому что без согласия Украины и России договориться невозможно, а в Киеве явно без восторга отнеслись к этим планам.

С другой стороны, представители ведущих стран НАТО пока не хотят напрямую делать соответствующих заявлений. Но они явно не против такого варианта развития событий. Вернее, речь по прежнему идет об оформлении процесса заморозки войны по условному корейскому сценарию, но в новом формате с учетом обстановки и позиций воюющих сторон.

К примеру, 19 октября украинский вице-премьер Ольга Стефанишина заявила, что Украину пригласят в НАТО в границах 1991 года. Такое уточнение к плану Зеленского, скорее всего, понадобилось Киеву именно для того, чтобы не создавалось впечатления, что украинская сторона готова пойти на обмен территории на членство в НАТО.

То есть, власти в Украине посчитали нужным уточнить, что они не отказываются от планов вернуться в границы 1991 года. При этом на сегодня это явно нереалистичный сценарий, который не вписывается в ситуацию, когда в 1955 году в НАТО принимали ФРГ. Но в данном случае важно, что официальный Киев обращается к собственному населению и он не должен продемонстрировать отход от прежних позиций.

В то же время, в целом план Зеленского явно адресован странам Запада и его можно интерпретировать по разному. К примеру, можно сделать акцент на экономической составляющей, в том числе и после войны, а оказания также военной поддержки. Президент Зеленский заявил 19 октября, что он договорился с США о регулярных поставках Украине оружия. Характерно, что спикер администрации США по национальной безопасности Джон Кирби 18 октября заявил, что «мы поддерживаем план президента Зеленского относительно справедливого мира».

При этом показательно, что акцент сделан на «справедливом мире», а не военных вопросах. Это можно трактовать как в контексте возвращения к границам 1991 года, так и без выполнения этого условия, но с программой экономического восстановления после войны, как предусмотрено в пятом пункте плана Зеленского. Очень похоже, что дискуссия из формата вопросов войны и мира переходит в формат обсуждения конкретных деталей и цены вопроса.

В любом случае американцы действуют весьма прагматично, а выступают весьма дипломатично. Если президент Зеленский 17 октября фактически попытался повысить ставки в военно-политических вопросах, то США в ответ были в целом довольно сдержаны. Условно говоря, они подтвердили поддержку Украины, но не выразили энтузиазма в таком повышении ее уровня, чтобы радикально изменить положение на поле боя.

Но это и понятно, никто не хочет делать резких движений. Все ждут исхода выборов в США 5 ноября этого года. В этом смысле обнародование плана Зеленского за две недели до этих выборов выглядит не очень логичным. В обычной ситуации проще было дождаться исхода выборов и уже потом ориентироваться на нового президента. Но сейчас явно необычная ситуация и Зеленского можно понять.

Если победит Дональд Трамп, Киеву наверняка придется столкнуться с давлением со стороны Вашингтона. Многие республиканцы и лично Трамп не слишком хорошо относятся к продолжению финансирования Украины. 11 октября об этом вполне откровенно говорил спикер конгресса США Майк Джонсон. По его словам «у меня нет аппетита к дальнейшему финансированию Украины». 17 октября сам Трамп в интервью блогеру Патрику Бет-Дэвиду заявил, что «эта война проигрышная» и обвинил Зеленского, что «он допустил начало войны».

Соответственно, весьма высока вероятность, что в таком случае Трамп будет «выкручивать руки» Зеленскому с тем, чтобы вынудить его пойти на соглашение, которое в лучшем случае для Киева как раз и сможет зафиксировать нынешнее статус-кво в этой войне. В худшем случае для Киева Трамп может попытаться заставить Украину вернуться к Стамбульским соглашениям с их ограничениями на размер вооруженных сил и отказом от вступления в НАТО. 18 октября президент России Владимир Путин назвал именно их в качестве базы для будущих мирных переговоров.

Понятно, что у Трампа будет мощный рычаг давления на украинские власти. В первую очередь он может прекратить поставки оружия или сократить их до минимального уровня. Между прочим, в 1953 году США угрожали вывести свои войска из Южной Кореи, если ее президент Ли Сын Ман не согласится с заморозкой войны. При угрозе сокращения или прекращения военной и финансовой помощи со стороны США Украине будет крайне сложно продолжать войну.

Хотя остается еще Европа. Но у нее есть свои ограничения и это не только позиция руководства ряда стран, в первую очередь Венгрии и Словакии. В Европе не могут не беспокоиться о усилении ультраправых политических сил, которые теснят правых и левых центристов во многих странах. В сентябре следующего года будут выборы в Германии, где нынешняя лево-центристская коалиция теряет свои позиции на фоне роста популярности ультраправых и ультралевых.

Кроме того, усталость от войны становится все более очевидной и возможности европейских стран сокращаются. 8 октября Венгрия объявила о том, что отложила до выборов в США окончательное решение о предоставлении Украине кредита ЕС на 35 млрд. евро. В июне на саммите G7 в Италии страны договорились выделить Украине 50 млрд. долларов в счет будущих доходов, полученных от замороженных российских активов. При этом санкции, согласно которым они были заморожены, надо продлять каждые 6 месяцев. Еврокомиссия предложила продлить санкции сразу на 36 месяцев. Венгрия как раз выступает против этого. Во Франции министр обороны Себастьян Лекорню 15 октября заявил, что размер помощи Украине в 2024 году сократится с 3 до 2 млрд. евро из-за растущего дефицита бюджета.

В целом пока все это не слишком критично для Украины, но уже довольно чувствительно. В сентябре в Украине представили проект бюджета 2025 года, где доходы составляют 2 трлн. гривен, а расходы 3,6 трлн. гривен. Дефицит составит 1,6 трлн., которые можно покрыть только за счет внешних источников в виде заимствований или прямой финансовой поддержки. В июле в Вашингтоне на саммите стран НАТО было принято решение предоставить Украине в 2025 году минимальное базовое финансирование в размере 40 млрд. долларов.

По текущему курсу это как раз 1,6 трлн. гривен дефицита, но не больше. Хотя здесь есть вопросы о нюансах финансирования поставок вооружения и текущей деятельности правительства Украины. В октябре Украина получила 1,1 млрд. долларов от МВФ, еще один транш в 4,6 млрд. долларов она получит до конца года в рамках программы Ukraine Facility. 20 сентября президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен предложила оказать финансовую помощь до 35 млрд. на 2024-2025 годы. Но здесь требуется прохождение процедур, что в ЕС всегда непросто. В любом случае Украина получает от Запада столько средств и оружия, сколько ей необходимо, чтобы поддерживать текущую ситуацию в войне и не проиграть, но их явно недостаточно для обеспечения какого-то серьезного перелома на фронте.

В целом зависимость Украины от поставок западного оружия все еще носит весьма критический характер. Собственно, поэтому ее представители все время делают акцент на необходимости увеличить поставки оружия и разрешить использование дальнобойных ракет для ударов по целям в глубине российской территории.

Хотя в Украине сегодня утверждают, что они смогли увеличить военное производство. 2 октября министр обороны Рустем Умеров на международном форуме оборонных индустрий заявил, что в развитие военной промышленности было инвестировано 4 млрд. долларов, в 2025 году планируется увеличить эту сумму. За первые месяцы 2024 года производство удвоилось. Правительство Украины заложило на следующий год на 65% больше средств на закупку вооружений и военной техники. Приоритет отдается боеприпасам, беспилотникам и ракетному вооружению. Премьер-министр Денис Шмыгаль ранее заявил, что Украина по итогам 2024 года произведет 1,5 млн. беспилотников. 2 октября президент Зеленский сказал, что Украина может производить 4 млн. беспилотников в год.

Но для всего этого необходимы и финансирование, и поставки комплектующих. В то время как с 1 сентября 2024 года Китай запретил экспорт беспилотников, которые могут использоваться на войне или в террористических целях. Но не совсем понятно, коснется ли это комплектующих для их производства. Понятно, что без них Украине будет затруднительно произвести заявленные 1,5 млн. беспилотников в год. Впрочем, ограничения поставок из Китая коснутся также и России. В сентябре президент Владимир Путин говорил о производстве 1,4 млн. беспилотников в 2024 году.

В целом у России также есть свои значительные сложности с экономикой. Хотя формальные показатели выглядят не настолько плохо для воюющей страны. В 2025 году доходы бюджета должны достичь 40 трлн. рублей, что на 5 трлн. больше, чем в 2024 году. Это произойдет вследствие роста налогов. В то же время расходы должны вырасти с 37,2 до 41,5 трлн. В результате дефицит должен быть ниже 1% от ВВП.

Понятно, что бюджетные планы обычно подвержены изменениям. Однако, сама идея иметь небольшой дефицит бюджета при очень больших затратах на войну, с одной стороны, говорит о том, что Россия следует принципам рыночной экономики. В принципе это имеет значение, потому что означает, что она не стремится перейти к более плановой экономике, хотя к этому призывали многие российские экономисты, вроде нынешнего министра обороны Андрея Белоусова.

С другой стороны, это значит, что Россия не может или, возможно, не хочет увеличивать финансирование военной составляющей своего бюджета. Такая парадоксальная идея может следовать из того, что рост военных расходов, хотя и достигнет 40% всех бюджетных расходов, но означает их рост только на 22% по сравнению с 2024 годом. С учетом годовой инфляции в районе 10% это не настолько существенный рост, который был в 2024 году по сравнению с 2023 годом. Тогда рост военных расходов составил больше 55% или в 1,7 раза.

Возможно дело здесь как раз в том, что в России остаются в рамках рыночных подходов и должны думать о макроэкономических показателях. Потому что могут опасаться некоторой потере стабильности финансовой системы в случае начала стагфляции, о которой говорят многие экономисты. В этом случае рост инфляции будет происходить на фоне стагнации в экономике, что может сказаться на общей ситуации. Возможно также, что в России отдают себе отчет, что дальнейший рост финансовых вливаний в экономику при ограниченности существующих производственных мощностей и дефиците рабочей силы не приведет к серьезному результату.

Но может быть также, что в Москве полагают, что в нынешней ситуации у них нет необходимости увеличивать расходы на войну. В том числе потому, что они видят усталость Запада от войны и его явное нежелание радикально увеличивать военные возможности Украины. Нынешних ресурсов России пока хватает, чтобы наступать. Кроме того, они сделали такой «ход конем», когда привлекли Северную Корею.

Вопрос здесь не столько в тех 10-15 тыс. солдат из этой страны, которые вроде бы прибыли на территорию России и готовятся принять участие в боевых действиях. Для Москвы наибольшее значение имеет внушительный военно-промышленный комплекс КНДР. У этой страны есть массовое производство всех тех видов вооружения, которые еще вчера считались устаревшими. Но сегодня эти чуть улучшенные копии советских образцов танков, артиллерии и ракет вполне подойдут для той войны, которая идет между Россией и Украиной.

Особенно большое значение имеет артиллерия. Считается, что в Северной Корее могут произвести в год до 3000 тяжелых орудий. В этой стране вроде бы есть 35 заводов по производству боеприпасов, включая снаряды самых дефицитных калибров 122мм. и 152 мм. Собственно, поступления из КНДР артиллерии и снарядов могут позволить вести эту войну довольно долго. Если к этому добавить еще баллистические ракеты, то Северная Корея сегодня является для России крайне ценным союзником.

Ну и, конечно, северокорейская пехота может сыграть определенную роль. Особенно если ее количество будет со временем увеличено. Но в любом случае 10-15 тыс. солдат при реализации тактики использования пехотных атак с минимумом техники могут быть очень эффективны. Никто не знает, как солдаты из КНДР поведут себя на реальном поле боя, но весьма жесткая военная машина этой страны готовит мотивированных солдат, пусть даже под страхом репрессий.

В то же время в партнерстве России с Северной Кореей есть и весьма символическое послание Москвы тому же Западу. Например, в таком гипотетически возможном виде, что мы, мол, пока в рыночной экономике остаемся, но ведь теоретически все может измениться. Тем более, что Северная Корея вот она рядом и теоретические разработки по усилению роли государства в экономике с тенденцией к директивному планированию внутри страны давно уже существуют. Так что может быть логично начать договариваться, пока этого не произошло.

Но в любом случае эта война уже подошла к довольно критическому моменту для обеих сторон, который уже вполне можно назвать стратегическим тупиком. Стороны еще могут предпринять те или иные усилия на фронте или в войне городов, энергетической инфраструктуры, а также аэродромов и складов, но это уже не может кардинально изменить ситуацию. Естественно, что все участники процесса отдают себе в этом отчет.

Поэтому все выглядит так, что Зеленский 17 октября попытался сыграть на опережение. В своем плане он заявил максимальные требования к западным союзникам, главным образом США и одновременно фактически проговорил тезис о теоретической возможности согласиться обменять вступление Украины в НАТО на временную потерю занятых Россией территорий. Хотя у нас есть высказывание Стефанишиной про приглашение в границах 1991 года, но оно слишком нереалистично в практическом смысле. Однако символически это имеет значение. Потому что заморозка войны не предполагает согласия признать занятые другим государством территории его собственностью.

В данном случае главный вопрос, что, собственно, может считаться победой в сложившейся ситуации? У каждой из воюющих сторон свои ожидания по этому вопросу. Однако с точки зрения условного коллективного Запада заморозка войны вполне может считаться, если не победой, то успехом Украины, даже несмотря на потерю территорий и огромные потери. Потому что Россия останется с многочисленными санкциями, которые очень сложно отменять. Для любой рыночной экономики санкции это проблема. Поэтому Москва и настаивает на Стамбульских соглашениях и требует, в том числе отмены санкций. Тогда для нее это может считаться относительной победой.

На этом сложном фоне все сделали свои заявления и теперь ждут исхода выборов в США, с которым пока ничего не понятно. Если победит Трамп Украине придется трудно, на это рассчитывает Россия. Киев рассчитывает на победу Камалы Харрис, что тогда сложно придется уже России. Остается подождать пару недель и увидеть кто все-таки окажется в лучшей позиции с точки зрения стратегии, а с тактикой они разберутся.

Фото: iStock