Бесконечный атомный вопрос

Новость о предстоящем осеннем референдуме по строительству атомной электростанции в Казахстане вызвала оживленные дискуссии о перспективах атомной энергетики. Министр энергетики активно поддерживает проект, несмотря на финансовые и экологические риски.

Nuclear power plant with a red field

В Казахстане в июле было объявлено о проведении этой осенью заявленного ранее президентом Касым-Жомартом Токаевым референдума о строительстве атомной электростанции (АЭС). Точная дата пока неизвестна, но государство уже ведет подготовительную работу. В частности, проводятся общественные слушания в Караганде. На этом фоне весьма характерно, что тональность высказываний государственных чиновников относительно АЭС скорее положительная, чем нейтральная.

К примеру, 16 июля министр энергетики Алмасадам Саткалиев заявил, что «во всем мире атомная энергетика представляется, как наиболее перспективный вид покрытия энергетических нагрузок». Хотя это утверждение, как минимум, спорно. Но это не так важно. Более интересен позитивный настрой министра. Он явно за идею строительства АЭС. Более того, он вообще заявил о том, что Казахстану вроде бы как необходимы даже целых три АЭС.

Еще министр считает, что в стране есть «группы лоббистов, которые пытаются дискредитировать некоторых возможных подрядчиков по строительству АЭС» и практически предупредил, что его министерство это мониторит. Он также сослался на некоторых граждан, в том числе из молодежи, которые вроде бы задают ему вопрос, «почему у нас до сих пор не развита атомная энергетика?». Здесь министр Саткалиев, по сути, сам выступил в роли лоббиста по атомному вопросу.

Хотя остается вопрос, насколько это логично с точки зрения организации того же референдума. Потому что чисто теоретически государство должно, как минимум, в публичной сфере, быть нейтральным при постановке такого вопроса на общенародное обсуждение. У него же здесь должна быть чисто техническая задача – узнать волю населения, но никак не манипулировать им, а тут министру приходится самому лоббировать эту тему. Получается, что больше некому.

Здесь важно, что получается, что министр Саткалиев между делом, но заявил о планах государства потратить от 30 до 45 млрд. долларов. Примерно столько стоит строительство трех АЭС. По крайней мере, директор «Казахстанских атомных электрических станций» Тимур Жантикин оценивал строительство одной станции в 10-15 млрд. долларов. Три станции потянут почти на весь оставшейся Нацфонд. Понятно, что все станции сразу строить не будут. Но сумма для строительства даже одной станции потребуется очень существенная. 15 млрд. долларов – это очень много для Казахстана с учетом текущих сложностей государственного бюджета, которые наглядно проявились в этом году. Поэтому нужно будет найти источники финансирования.

И вот тут возникает другой момент. Похоже, что правительство изначально не собиралось тратить такие деньги, по крайней мере, на первую станцию. В декабре 2023 года представители «Самрук-Казына» говорили о двух вариантах финансирования строительства АЭС. Первый вариант с опорой на кредитные ресурсы с частичным финансированием со стороны государства, оно должно составить 20-30%. Второй вариант за счет средств третьей стороны и последующее обеспечение их возврата за счет тарифа, который априори будет повышенным. Потому что подрядчику надо будет думать об окупаемости на 30-40 лет.

В июле 2024 года представители правительства снова упоминали, что строительство АЭС скорее всего будет на коммерческой основе. Интрига здесь в том, что из всех потенциальных четырех участников еще не объявленного конкурса на строительство АЭС в Казахстане только российская компания «Росатом» в принципе может сама профинансировать этот проект. По крайней мере, многие проекты «Росатома» за границами России осуществляются именно по такой схеме, когда компания строит АЭС за счет государственных средств России. К примеру, по такой схеме (строй-владей-эксплуатируй) строится АЭС «Аккую» в Турции. Общая стоимость 4-х энергоблоков составила 22 млрд. долларов. По договору Турция выкупает 70% производимой электроэнергии с первых двух блоков и 30% со вторых двух блоков по фиксированной цене 12,35 центов США за киловатт. Для сравнения это 58 тенге по нынешнему курсу.

Для других проектов Россия выделяет государственные кредиты. Так, для строительства АЭС в Египте из 4-х энергоблоков ВВЭР-1200 Россия выделила 25 млрд. долларов из 30 млрд. общей стоимости проекта. В Венгрии два блока ВВЭР-1200 на АЭС «Пакш-2» будут стоит 12,5 млрд. евро. Российский кредит должен составить 10 млрд. евро. В 2017 году Россия предоставила Бангладеш кредит в размере 11,4 млрд. долларов на строительство АЭС «Руппур».

Понятно, что такая модель в принципе выгодная для страны, которая строит АЭС. Она почти не тратит своих средств, кредит выделяется на очень много лет. В случае с Турцией почти нет затрат, даже не надо создавать местную компанию. Всем управляет «Росатом». Поэтому с точки зрения энергетиков это хороший вариант. Для самой России это имеет значение в качестве способа поддержать промышленный экспорт. В данном случае возможность предлагать государственные кредиты на длительные сроки является ее конкурентным преимуществом.

Мы, конечно, не можем знать деталей переговоров по АЭС в Казахстане. Но можно предположить, что все-таки они происходят и возможно подошли к какой-то финальной стадии. Поэтому и было заявлено о референдуме. Поэтому министерство энергетики так активизировалось и пытается убедить в пользе АЭС общественность Казахстана. Все-таки референдум дело такое, результат может быть непредсказуемым, хотя может быть и нет.

К примеру, в соседнем Узбекистане обошлись вовсе без референдума. Здесь в июне 2024 года подписали соглашение с «Росатомом» о строительстве маломощной АЭС из шести блоков РИТМ-200 в районе озера Тузкан в Джизакской области. При этом 27 мая 2024 года накануне подписания генеральный директор «Росатом» Алексей Лихачев заявил, что строительство полностью профинансирует Узбекистан. По его словам, вопрос о государственном кредите не обсуждается. В свою очередь узбекская сторона заявила, что вопрос стоимости строительства является тайной.

В то же время шесть лет назад 7 сентября 2018 года Россия и Узбекистан подписали соглашение о сотрудничестве в строительстве АЭС из двух энергоблоков ВВЭР-1200 общей стоимостью 11 млрд. долларов. Но теперь стороны поменяли модель АЭС на шесть блоков РИТМ-200. Возможно потому, что эта станция будет стоить существенно дешевле.

В ноябре 2021 года «Росатом» на Всемирной атомной выставке предлагал этот мини-реактор по цене 300-400 млн. долларов. В России РИТМ-200 строят в Якутии и стоит он 337 млн. долларов. Тогда же говорили, что в отдаленных районах он может стоить 500 млн. долларов. С поправкой на инфляцию и отдаленность Узбекистана можно предположить, что шесть блоков РИТМ-200 обойдутся ему примерно в 3 млрд. долларов. Это примерно в два раза меньше, чем один блок ВВЭР-1200.

Но по электрической мощности шесть блоков РИТМ-200 вместе выдают 330 МВТ. В то время, как один ВВЭР-1200 обеспечивает 1150 МВТ. То есть, в расчете на МВТ узбекские блоки обходятся примерно в два раза дороже, чем ВВЭР-1200. Один блок традиционной АЭС будет вырабатывать от 8 до 10 млрд. киловатт в год. Шесть блоков малой мощности вместе выработают около 3 млрд. киловатт в год. Это примерно 4% от всего производства электроэнергии в Узбекистане.

С учетом того, что в Узбекистане достаточно непростая ситуация с электричеством, дополнительный объем в 3 млрд. киловатт явно не помешает. Хотя в целом это не решает общую проблему. Большая часть электричества вырабатывается на ТЭЦ из природного газа, например, на крупнейшей Сырдарьинской. Уголь в Узбекистане только бурый и его добывается около 4 млн. тонн в год. Нефти очень мало – от 1.5 млн. тонн в год.

При этом газа в Узбекистане все меньше, его не хватает, добыча падает. Ташкент вынужден был начать покупать газ у России. В этом году было подписано соглашение о приобретении 2,8 млрд. кубометров в год общей стоимостью 448 млн. долларов. Цена очень льготная, всего 160 долларов за тысячу кубометров. Китаю Газпром продает газ по цене 257 долларов за тысячу кубометров, а в Европу (Австрия, Венгрия и Словакия) 320 долларов.

Правда еще есть транспортировка через территорию Казахстана. Но потом Ташкенту все равно надо дотировать газ для продаж на внутреннем рынке. Ситуация усугубляется тем, что у Узбекистана официальный дефицит бюджета составляет 5 млрд. долларов. Так что можно предположить, что в строительстве мини-АЭС в Узбекистане все-таки будет какое-то российское финансовое участие. Хотя могут быть и другие договоренности, например, по пребыванию узбекских мигрантов в России.

Казахстан в отличие от Узбекистана в принципе может профинансировать строительство АЭС за счет того же Нацфонда. В частности, 20 июля 2024 года министерство финансов купило 12% акций компании «Казатомпром» примерно за 1 млрд. долларов. Причем было заявлено, что это сделано для финансирования государственного бюджета. Но тогда «Казатомпрому» надо передать эти деньги в бюджет, что не так просто, так как это публичная компания. Возможно, что эти деньги нужны компании не для бюджета, а как раз для участия в финансировании строительства будущей АЭС. Напомним, что представитель «Самрук-Казына» в 2023 году говорил, чтобы привлечь кредитные ресурсы, нужно самим вложить 20-30% от стоимости строительства. Может быть деньги для этого и нужны. Тогда получается, что правительство готовится к строительству АЭС, даже не зная о результатах референдума или уже знают, по крайней мере догадываются.

Однако, вариант с привлечением кредитных ресурсов может оказаться проблематичным, если в итоге решат все-таки заказать станцию у «Росатома». Сама компания не находится под санкциями. Они введены только в отношении двух связанных с ней предприятий. Но очевидно будет затруднительно привлечь кредиты от западных банков. Наверняка в таком финансировании не будут участвовать также и китайские банки. По сути, останется только Казахстан и, возможно, Россия. Например, проект строительства ВВЭР-1200 может теоретически финансироваться по модели Венгрии, Египта или Бангладеш, когда на него был выделен российский государственный кредит в среднем на 80% от всего финансирования.

Правда, здесь есть вопрос о том, насколько Россия будет в состоянии выдать такой кредит с учетом сложной ситуации, в которой она находится. Тем более, что у нее уже есть обязательства по строительству 30 с лишним блоков в разных странах. К тому же у Казахстана с Россией уже есть проект строительства трех тепловых станций (ТЭЦ) в Усть-Каменогорске, Семее и Кокшетау общей мощностью 1 гигаватт. Об этом было объявлено в конце 2023 года.

Проект должны профинансировать российские банки в рублях на 15 лет по льготным процентам. То есть, таким, которые меньше нынешних 18% ключевой ставки российского Центробанка, решение о повышении которой принято 27 июля. Объем финансирования составит 347 млрд. тенге для Кокшетау, 420 млрд. тенге для Семея и 490 млрд. тенге для Усть-Каменогорска. По курсу на декабрь 2023 года это около 2,7 млрд. долларов. В принципе это очень немало. Хотя на рынке обычно оценивают строительство ТЭЦ с комбинированным циклом от 400 до 700 тыс. евро за каждый МВт установленной мощности. Пусть даже это будет 1 млн. евро. Для 1 гигаватт на трех электростанциях тогда необходимо потратить 1 млрд. евро. Но теоретически могут быть всякие моменты, которые ведут к удорожанию проекта.

Но здесь не это важно. Получается, что Россия должна будет выделить 2,7 млрд. долларов в рублях на три ТЭЦ, а также еще примерно 10 млрд. долларов на два реактора ВВЭР-1200. Конечно, они могут выдать государственный кредит. Это приблизительно 1,3 трлн. рублей. Но сейчас в государственном бюджете России известные сложности. Дефицит бюджета на этот год запланирован в размере 2,1 трлн. рублей. В первом квартале 2024 года он достигал 4 трлн. рублей. Размер Российского фонда национального благосостояния (ФНБ) 12 трлн. рублей, из которых только 5 трлн. рублей ликвидных и они остро необходимы для финансирования дефицита бюджета. В этой ситуации найти 1,3 трлн. дополнительных государственных средств будет явно непросто.

В любом случае остается открытым вопрос, каким образом Россия сможет финансировать еще два блока АЭС в Казахстане в дополнение к своему немалому портфелю заказов в 33 блока и зачем ей это, собственно, может быть необходимо? Понятно, почему АЭС нужна Узбекистану. У него просто нет другой альтернативы. В этой стране крайне сложная ситуация с энергоресурсами и ему жизненно необходимы новые станции.

В то же время у Казахстана ситуация с производством электричества все-таки не настолько критическая, как у Узбекистана. Есть проект строительства двух новых блоков на Экибастузской ГРЭС с участием России плюс к трем станциям в Кокшетау, Усть-Каменогорске и Семее. Можно потратить деньги на ремонт и модернизацию всех ТЭЦ страны.

Кроме того, если речь идет об энергодефицитном юге, есть еще Жамбылская ГРЭС с установленной мощностью в 1,2 гигаватт. Правда, она работает на газе, что делает произведенное электричество очень дорогим, и оборудование изношено. Но его можно в принципе отремонтировать, хотя сегодня это частная компания. Впрочем, можно и купить газ у той же России по 160 долларов за тысячу кубометров, как это делает Узбекистан. В Казахстане также нет проблем с углем (добыча 115 млн. тонн, из них 20 млн. тонн экспорт). Главный вопрос заключается в цене для конечного потребителя.

Любое новое производство электричества требует окупаемости. Особенно если речь идет о новых видах ее производства. Например, солнечная или энергия ветра. Здесь обычно задействованы частные инвестиции и государство гарантирует закуп электричества по более высокому тарифу. При этом цена для потребителя остается сравнительно низкой за счет дешевого производства на угольных электростанциях. Сегодня в Казахстане солнечная и энергия ветра обеспечивают 5% от всего производства электричества. При этом 70% получают за счет сжигания угля. Это не очень экологично, но при этом дешево.

В нынешней ситуации для государства важно, чтобы было дешево. Строительство АЭС – это совсем не дешево, как в случае выделения своих средств, так и если применять принцип «строй-владей-эксплуатируй», по которому теоретически может построить нам станцию «Росатом». Просто в последнем случае это будет такой отложенный платеж на 30 лет минимум. Правда, это в том случае, если Россия все-таки готова потратить до 10 млрд. долларов на государственный кредит или просто построить станцию по такому же принципу, как «Аккую» в Турции.

Поэтому вопрос о строительстве АЭС требует учета множества факторов. При этом мы еще ничего не говорили о радиоактивности и связанных с этим рисках. Стоит также напомнить о том, что Балхаш мелеет, хотя этот год по воде был нетипичным. Но в целом развитие экономики китайского Синьцзяна в среднесрочной предусматривает увеличение забора воды из реки Или, которая питает Балхаш. Вполне возможно, что, если через 10 лет АЭС в поселке Улькен на крайней западной точке Балхаша будет все-таки построен, там уже может не быть воды. В то время, к примеру, как система аварийного охлаждения активной зоны реакторов ВВЭР-1200 предусматривает использование объема воды, многократно превышающего объем реактора.

К выбранному расположению в Улькене есть еще один вопрос. Это совсем недалеко от главных автомобильной и железнодорожной трасс, которые связывают Север и Юг Казахстана. При любой оценке рисков надо учитывать даже самую теоретическую возможность аварии, которая в таком случае окажет влияние на главную транспортную артерию Казахстана.

Зачем тогда нужен именно Улькен, если там однажды может не стать воды и он находится недалеко от стратегически важной дороги? Может стоит обсудить какой-то еще запасной вариант, пока еще не прошел референдум. Хотя может быть имеет значение, что в 130 километрах от Улькена находится российский военный полигон в Сары Шагане с центром в городе Приозерск. Здесь же расположен военный аэродром «Камбала». Возможно, в таком случае России будет проще согласиться выделить 10-12 млрд. долларов государственного кредита или вообще полностью построить АЭС по принципу «строй-владей-эксплуатируй». Железная дорога есть, автомобильная как раз реконструируется, военный аэродром существует.

Тем более, по правилам «Росатома» внешняя безопасность АЭС должна обеспечиваться специальными подразделениями с соответствующим оборудованием и вооружением. В России эту функцию выполняют внутренние войска МВД России, сегодня это Росгвардия. Понятно, что сейчас сложно говорить, кто будет выполнять эту функцию в случае строительства АЭС в Казахстане. Но этот вопрос наверняка будет обсуждаться, как он обсуждался в свое время в Турции по поводу станции «Аккую».

В общем, либо Казахстану надо готовиться выделять до 15 млрд. долларов и заказывать АЭС, к примеру, у Франции или Южной Кореи, либо приглашать российскую компанию «Росатом». В свою очередь она должна либо заключить контракт по принципу «строй-владей-эксплуатируй», либо Казахстану Россия выделит государственный кредит на 80% от стоимости строительства по льготной ставке. Скорее всего один из этих двух вариантов и рассматривается сегодня в правительстве Казахстана. Логика здесь вполне очевидная, не надо будет тратить много денег.

Подождем референдума, чтобы понять, что получится со всеми этими планами, проголосуют ли казахстанцы за АЭС или нет. Если да, тогда будем ждать решения правительства по выбору компании, модели реактора и схеме финансирования. Но даже если все-таки выберут «Росатом», останется вопрос о его готовности обеспечить соответствующее финансирование, а также очереди на строительство, все-таки он сейчас строит еще 33 реактора за границами России. В любом случае это очень длинная история.

Пока же мы можем наблюдать за реализацией россиянами узбекского проекта. Это такая модель для нашего региона. Хотя к малому модульному реактору РИТМ-200, который будут строить в Узбекистане, всего в 50 километрах от наших границ, есть свои вопросы. В частности, в России профессионалы атомной отрасли на разных специализированных сайтах довольно активно обсуждают специфические особенности этих реакторов.

Например, в малых реакторах утечка нейтронов из активной зоны реактора выше, чем в традиционных. В результате такая повышенная утечка «в девять раз увеличивает массу нейтронно-активной стали на единицу произведенной энергии по сравнению с обычными АЭС», что делает обслуживание реакторов очень дорогим делом по сравнению с обычными реакторами.

Кроме того, из-за того, что реактор небольшой, для него требуется более высокий процент урана 235 в топливе. В результате из реактора подобного РИТМ-200 будет выгружаться от 2 до 30 раз больше, в зависимости от конкретной конструкции, больше отработанного ядерного топлива на единицу произведенной электроэнергии.

Здесь стоит отметить, что применение таких малых реакторов в кораблях оправдано тем, что их замена может осуществляться в морских портах. После отработки реактор выгружают и полностью целиком ставят на хранение. Но в Узбекистане реактор будет весить 1,5 тыс. тонн, не вполне понятно, как его ввозить и затем вывозить. Хотя может быть, вывозить его как раз не будут, а просто захоронят где-нибудь в 50 километрах от казахстанской границы.

В мае 2023 года в России вышел доклад «Научно-технические и экономические аспекты создания инновационных реакторных установок для атомных станций малой и средней мощности». В нем сравниваются стоимость производства 1 МВт-ч. электричества на разных станциях. Например, обычная АЭС в России – 97 долларов. АЭС Хинкли-пойнт, которая строится в Великобритании, — 118 долларов. В то же время малый модельный реактор РИТМ-200Н в Якутии – 210-249 долларов. В последнем случае речь идет о 21-25 американских центах за киловатт.

При сегодняшних ценах в Узбекистане в 1000 сум (8 центов) за киловатт для первой категории юридических потребителей электричество с мини-АЭС придется дотировать. Для физических лиц с апреля 2024 года цена составляет от 295 до 450 сум (от 2,4 до 3,6 центов) за киловатт. Но даже при цене 12,5 центов, как в турецком проекте «Аккую», все равно дотировать цены придется. В марте 2023 года в Казахстане говорили, что цена электричества с АЭС составит 8 центов за киловатт.

В данном случае стоит обратить внимание на ту же солнечную энергию, которую часто критикуют сторонники строительства АЭС. В соседнем китайском Синьцзяне в июне 2024 года была построена очень большая электростанция, способная производить 6 млрд. киловатт в год.

В ОАЭ в 2023 году начали строительство шестой очереди солнечного парка мощностью 1800 мегаватт. Это полторы мощности атомного реактора ВВЭР-1200. Проект будет стоить 1,5 млрд. долларов. Время строительства 1 год. Электричество будут продавать по цене 1,62 американских цента. Это самая дешевая на сегодня цена за солнечную энергию. Скорее всего, это связано со стоимостью инвестиций. Они либо предоставлены государством, либо у них очень долгий срок окупаемости.

В любом случае уже есть прецеденты строительства гигантских солнечных электростанций в Китае, ОАЭ, Саудовской Аравии. Заметим, что сроки строительства здесь небольшие – год или два, стоимость 1,5 млрд. долларов за 1800 МВт. Цена на выходе 1,6 центов, пусть даже она может быть связана с государственным PR тех же Эмиратов. Для сравнения один атомный реактор ВВЭР-1200 будет стоить 5-7 млрд. долларов, строить его будут 10 лет. Его мощность в полтора раза меньше солнечной станции из ОАЭ, 1200 МВт против 1800. Стоимость энергии сейчас заявляется 8 центов, сколько будет потом, мы не знаем. И это мы еще не говорим о возможных рисках, о радиоактивном топливе, которое надо потом хранить, о воде для охлаждения, которой в Улькене может не быть через десять лет.

Один из главных аргументов сторонников строительства АЭС в Казахстане связан с тем, что электричества у нас не хватает на юге. Это логично. Тем более, что мы входим в единую энергосистему со странами Центральной Азии, у которых есть объективные сложности с энергией. Так что иметь здесь мощную производящую станцию в 10-15 млрд. киловатт в год было бы логичным решением общей проблемы. При этом решение создать новые угольные станции в том же Экибастузе обычно критикуют с точки зрения дополнительных выбросов в атмосферу, что плохо в связи с глобальным потеплением.

Однако глобальное потепление на юге ведет к повышению температуры и увеличению количества солнечных дней. Возможно, более логично вложить 1,5 млрд. долларов в солнечную электростанцию где-нибудь в Туркестанской или Жамбылской областях, как это делают в Эмиратах, и через год иметь 1800 МВт. электрической мощности. Нежели, чем решать вопрос с нахождением 10-12 млрд. долларов на 10 лет, спорить об условиях с внешним контрагентом, и потом получить только 2400 МВт. электрической мощности.

Солнечные электростанции еще критикуют за нестабильность. Но теоретически можно в связке с ними построить газовые турбины для большей стабилизации системы. Причем, можно покупать газ у России, если это настолько критично. Или можно отремонтировать Жамбылскую ГРЭС с ее 4 газовыми турбинами и построить солнечный парк рядом с ней. При цене в 1,5 млрд. долларов за 1800 МВт мощности можно построить две станции в двух областях. Это будет всего 3 млрд. долларов, всего полцены от одного реактора ВВЭР-1200. При этом никаких радиационных рисков. Если же Казахстан собирается построить 3 станции, о чем говорил министр, то это уже 30-45 млрд. долларов.

3,6 тыс. МВт все-таки позволят закрыть энергетический дефицит на юге Казахстана. Располагаемая мощность всех наших электростанций сейчас 20 тыс. МВт. Дополнительные объемы с двух таких солнечных станций, подобных Эмиратским, дадут 18% к мощности. Со временем технологии будут только улучшаться, солнечных дней точно не станет меньше, а будет возможно больше. Но самое главное это то, что можно построить за свой счет и сравнительно быстро.