Как помогают жертвам домашнего насилия в Алматы

Председатель правления объединения юридических лиц «Союз Кризисных Центров» Зульфия Байсакова отметила, что задача кризисного центра как можно быстрее помочь женщине адаптироваться в новых условиях.

«Реабилитация жертв бытового насилия носит комплексный характер. Поэтому когда жертва обратилась вместе с двумя детьми, и у мальчика было немножко странное поведение. Наши специалисты могут индентифицировать небольшие, скажем, отклонения в состоянии здоровья. Мы посоветовали маме обратиться к невропатологу. Но так как женщина не была прописана в городе Алматы, мы обратились в частную организацию к невропатологу. В частности, общественный фонд «Арди», который посмотрел ребенка и направил по МПК. Психолого-медико-педагогическая комиссия Турксибского района посмотрела ребенка и сделали ему образовательный маршрутный лист для того, чтобы можно было поставить диагноз. То есть это к чему я говорю? В целом идет работа не только по реабилитации самой мамы, которая, безусловно, как жертва бытого насилия, нуждалась в психологической поддержке. Но она еще была задергана теми проблемами, с которыми она сталкивалась в отношении своих детей. Вместе с образовательными структурами города мы определили мальчика в «Жан-Сая». И ребенок на сегодняшний день находится в образовательном учреждении. Помимо этого, мама прошла консультирование в системе здравоохранения. На сегодняшний день она уже приступила к работе. Это позволяет ей выйти на новый экономический уровень развития. В будущем через несколько месяцев она, скорее всего, после полного курса реабилитации, консультации юристов, психологов, социального сопровождения, покинет наш центр и начнет жить самостоятельно. Вернуться к супругу пока она не планирует и подала документы на развод. Идет работа как с агрессором, так и с мамой. Пока такая ситуация», — сказала Зульфия Байсакова.

Как нельзя говорить о насилии и какие слова лучше использовать.

«Влияние средств массовой информации, в частности, блогеров, играет большую роль в продвижении и решении этого вопроса. Я благодарная всем журналистам, потому что влияние СМИ на решение всех вопросов достаточно высока. Независимо, если даже блогеры, они поднимают может быть, не совсем правильно тему. Но они поднимают на уровень обсуждения. Несколько тем, когда начинают рассказывать какие-то жесткие истории. Рассказывать, может быть, с ужасом, это тоже возможно, нужно. Но на мой взгляд, все материалы, и мы ценим те СМИ, которые имеют аналитику, и конкретно содержат предложения, которые исходят от практиков, по изменению ситуации как законодательной базы, так и в целом, с развитием инфраструктуры, которые помогают решать проблемы. И формируют у населения правильное отношение к людям, которые пострадали в результате бытового насилия. Готовы оказывать эту помощь. И сегодня моя коллега называла телефоны, куда можно обратиться. Это телефон 102. Это первый телефон, который всегда нужно набирать, чтобы попросить помощь», — считает эксперт.

Юрист Кризисного центра «Жан — Сая» Гулшара Сапарова отметила, что в целях безопасности не распространяется адрес кризисного центра.

«Если 30 процентов направляют к нам полицейские, то процентов 10 приходят от неравнодушных граждан, которые видят людей, которые остались на улице. Они находят телефоны через интернет, помогают обратиться в кризисный центр. Иногда даже привозят за свои собственные деньги на такси человека для того, чтобы он получил у нас помощь», — сказала она.

Однако бывают случаи, когда агрессоры узнают местоположение семьи и порой закатывают скандалы у ворот.

«Адрес у нас конфиденциальный, анонимный. Но достаточно большое количество уже знает. Когда к нам поступают жертвы бытового насилия, мы просим отключать геолокацию. Но то, что полицейские, которые находятся рядом, они моментально реагируют. Если вдруг агрессор появляется, мы вызываем 102. В течение 5 минут приезжают полицейская дежурная машина, которая начинает работать с агрессором и предупреждает. Выписывает защитное предписание, либо повторные меры защиты для того, чтобы агрессор оставил в покое супругу или мать, женщину, которая находится у нас вместе с детьми. Таким образом, безопасность у нас на первом месте. Поэтому высокий уровень доверия и очень много людей обращаются к нам за помощью и поддержкой», — добавила Зульфия Байсакова.