Память — место, где можно потеряться: новая выставка в Кастеевке

Выставка открылась 26 марта и будет работать до 29 апреля.

Память, телесность и психоанализ – на этих трех китах держится тотальная инсталляция, как называет ее сама художница Вероника Тришина. Необычная экспозиция стала ее дебютом.

«Память – это место, в котором можно потеряться», — говорит автор.

Открывает экспозицию автопортрет Тришиной. Художница погружается в тревожное море собственным телом, как бы размывая различия между телесностью и стихией.

В этой работе, поясняет автор, ее вдохновил нарратив, часто встречающийся в мифологии различных культур, в которых вода наделяется мистическими качествами. Как и в контексте различных ритуальных практик, вода здесь служит метафорой очищения и исцеления.

— Женское тело, дрейфующее по водной глади, можно рассматривать как символическое освобождение и совершение перехода в эфемерное измерение образов, — считает Вероника.

Центральная работа – двухканальное видео-эссе «Я смотрю в окно и вижу море». Тришина говорит, что это продолжение и развитие серии работ о ностальгии по фантомным воспоминаниям.

— Есть много того, что я не запомню. Есть что-то, что я буду помнить. Давай устроим эксперимент: ты попробуешь вспомнить, что было с тобой полгода назад.

По словам художницы, переживание возвышенного в мировой литературе отражается в работах французского писателя и мистика Ромена Роллана как чувство, нередко возникающее при созерцании океана.

— Роллан описывает термин «океаническое чувство» в переписке с Зигмундом Фрейдом как ощущение вечности, сравнимое с религиозным экстазом. Искусство может воздействовать на человека как религия, — полагает автор.

На вопрос, какой религии придерживается она сама, Вероника признается, что агностик. Она не отрицает существование Бога, но и не утверждает его.

В одной из сцен видео-эссе появляется горящий человек – каскадер из группы Абишева. Определяя данную фигуру как преследователя, художница признается, что иррациональное присутствие этого человека преследует ее как в реальности, так и во снах.

— Мне снился пьяный мужчина в магазине для женщин, исторгнувший из себя прозрачную розовую слизь, растекшуюся по полу огромной лужей.

Вероника связывает данный опыт с размышлениями о репрезентации искусства как неизбежности проникновения зрителя в интимное пространство личной рефлексии.

По моему мнению, на выставки молодых авторов взрослый человек априори смотрит с изрядной долей снисходительности. Коль скоро это не признанный как минимум на родине творец, а выставляется в одном из главных музеев страны, значит, это почти наверняка родственник признанного, который гонится за славой вслед за предком.

В данном случае все не так. Право разместить свою выставку в «Кастеевке» художница выиграла, приняв участие в проекте Umit. Конкурс проводил весной прошлого года в Центре современной культуры «Целинный».

Его целью было поддержать молодых художников Казахстана, найти новые таланты и помочь развитию локальной среды современного искусства. Вероника подала заявку, не раздумывая.

Оценку проводили эксперты по современному искусству Центральной Азии – казахстанские художники Аятгали Тулеубек и Гайша Маданова, а также независимая исследовательница Алия де Тизенгаузен.

Консультационный отдел рассмотрел 61 заявку. После нескольких этапов интервью с художниками в финал программы прошла Вероника Тришина.

Летом ей позвонили и сообщили, что ее проект стал победителем. «Целинный» горячо поддержал работы Тришиной, созданные на основании документальных материалов, фотографий и дневника путешествия из поездок в Актау, которые стали подложкой к видеоряду.

Музыку для видео-эссе продолжительностью чуть больше десяти минут, которое является центральным объектом экспозиции, написала казахстанский композитор Дарья Спивакова.

— Съемки двухканального фильма «Актау» прошли на Каспийском море. Часть эпизодов с участием каскадерской группы Бауржана Абишева снимали на водохранилище в городе Капшагае, — поделилась Тришина.

О себе Вероника рассказала, что родилась «в наполовину творческой семье». Отец занимается резьбой по дереву, мастерит лестницы. Мама – бывшая вагоновожатая. В детстве родители часто водили дочь по различным галереям искусств, чем и поселили в ее сердце любовь к творчеству.

«Кастеевка» стала первым музеем, где Веронике открылся волшебный мир Высокого Искусства.

Окончив школу, она поступила в КазНАИ им. Жургенова, но вскоре поняла, что классическое привычное творчество – это не ее путь. Бросив отечественную альма-матер, Вероника поступила в один из профильных вузов Санкт-Петербурга. Она искала и нашла новое направление в современном искусстве. И девушке удалось сделать то, чего не удается многим, кто на пару поколений старше. На мой взгляд, её творчество заставляет думать каждого зрителя.

— Все взгляды на мир, эмоции, прочитанные книги, что хранятся в нашей памяти, со временем изменяются. Моя цель – заставить зрителя понять, как и почему изменились эти взгляды, — комментирует Тришина.

И добавляет, что все ее работы пронизаны личным опытом. А я размышляю, откуда у 23-летней девушки возникли идеи настолько глубокомысленных работ. Отправной точкой для создания персональной выставки Вероники стало импульсивное желание погрузиться в образ зимнего моря.

— Мне нравится плавать, но я приехала к морю зимой, никак иначе было нельзя. Включаю воду в ванной, она из моря. Когда я думаю про большие водоемы, мне мерещатся утопленники. Больше всего в воде я боюсь наступить на разбухшее тело, — звучит в экспозиционном зале тихий женский голос с экрана.

Работая с документальной фотографией в проекте, Вероника расширяет описание своего опыта, включая в него реконструкцию сновидений и приглашая в дрейф по сюрреалистическому морскому городу.

Экспозиция происходит на условном море, которое случайно оказалось ближайшим на карте. Подобным образом мыслили художники-ситуационисты, когда составляли неожиданные маршруты в поисках опыта, размывающего границы между сном и реальностью.

Французский философ Ги Дебор назвал такую художественную практику дрейфом – подобно произвольному перемещению в море под воздействием ветра или течения.

На вопрос «Что вы хотите донести до зрителя своими картинами», 23-летняя художница ответила:

— Я хотела отразить в них самого зрителя. Искусство – это всегда зеркало. Каждый человек смотрит и оценивает его через собственный опыт. И со временем каждый раз видит по-новому. Это как фильм, который пересматриваешь годы спустя и открываешь для себя другие истины.

Живопись для Тришиной – занятие не основное, но достаточно серьезное. Большого дохода оно пока не приносит, поэтому Вероника, получившая высшее образование по предмету «Станковая живопись», занимается преподаванием в двух детских школах.

Ее любимая художница – Ирина Дмитровская, она выступила оператором в съемках видео-эссе. Также Тришиной по душе чувственное экспрессивное творчество Жанатая Шарденова. А из классиков изобразительного жанра ей наиболее близок Сергей Калмыков.

Вероника Тришина признается: со временем ей хотелось бы стать художницей мира, показать свои работы гражданам всей планеты. А пока она приглашает зрителей на свою первую экспозицию «Я смотрю в окно и вижу море» в ГМИ им. Кастеева.

Зимнее Каспийское море, которое плескалось крупным планом с огромного экрана на уровне глаз, завораживало. Я редко посещаю выставки, но здесь не пожалела, что пришла. Скажу больше: я не хотела уходить. На душе было так спокойно. Это ощущение можно было описать как «я в домике».

И это ощущение, судя по всему, возникло не только у меня. В зал «Периодика», где обосновалась экспозиция, постоянно входили новые посетители. Сначала они озирались по сторонам: звуки плещущейся воды, тихий женский голос, необычные фотографии — первое впечатление оглушало. А потом они надолго застывали, не меняя позы, у понравившейся фотографии, коллажа или экрана – и смотрели, смотрели… Это действительно походило на экстаз.

Фото: АПН