Следствие в юбке по делам о насилии: верным ли путем идет МВД?

Новшество глава МВД озвучил на коллегии по итогам 2020 года. Он поручил обеспечить специализацию следователей, занимающихся расследованием подобных преступлений. А также предусмотреть подготовку и обучение сотрудников-женщин для работы с жертвами половых преступлений.

«Необходимо закрепить за этим направлением работы опытных ответственных работников, шире применять программу по защите жертв насилия и неукоснительно соблюдать конфиденциальность персональной информации», — добавил министр.

В социальных сетях новость восприняли с некоей долей сарказма. Пользователи уловили нотку дискриминации по половому признаку. И предложили аналогичным образом предусмотреть передачу следствия более подходящим сотрудникам из соображений национальности и сексуальной ориентации.

Глава Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгений Жовтис видит в инициативе министра как здравый смысл, так и возможные негативные последствия.

Евгений Жовтис, фото с сайта dailynews.kz

Гарантии беспристрастности

— Нет ли в словах министра с правовой точки зрения дискриминационной нотки и антиконституционности?

— Как и во всех подобного рода предложениях здесь есть доля правды и доля неправды. В словах министра есть определенный здравый смысл по той простой причине, что потерпевшим женщинам и детям сложнее рассказывать о случившемся следователям-мужчинам. И в этом есть определенный смысл — раскрыть такие преступления по горячим следам женщинам-следователям будет легче.

Но тут же возникает вторая проблема. Подозреваемые или обвиняемые по такого рода делам обычно мужчины. И гарантий отсутствия предвзятости со стороны следователей-женщин никто дать не может. Ведь

следователь и сам не всегда живет в исключительно счастливой семье. И не всегда она не мать-одиночка

и к мужчинами из-за обид у нее нет личных предубеждений. А если они все-таки есть, ситуация крайне опасна. Гарантий беспристрастности расследования дать нельзя.

Ведь следователь по любому делу должен искать не только доказательства для обвинения, но и доказательства невиновности. Его задача установить истину. И в этом случае я очень опасаюсь, что идея министра, логичная и разумная по отношению к потерпевшим лицам, не будет обеспечивать объективность, всесторонность и тщательность следствия по отношению к подозреваемым.

На этапе следствия человек не обязательно виновен. Быть может его оговорили или обстоятельства не совсем такие, как рассказывает потерпевшее лицо. Очень много разных нюансов, которые могут быть не учтены или может присутствовать предубежденность.

Конечно, окончательное решение можно переложить на суд. Да, будут адвокаты, которые приложат все усилия, чтобы избежать подобных перекосов

Но я бы к этой идее относился достаточно осторожно. Потому что решая проблемы, которые существуют в части прав потерпевших и необходимости минимизировать психологическое травмирование при сборе доказательств, как бы не выплеснуть ребенка — гарантии соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых, которые их имеют.

Апробация идеи

— Здесь палка о двух концах. Я знаю, что в инспекциях по делам несовершеннолетних и органах по противодействию семейно-бытовому насилию во многих странах мира существуют специальные подразделения, условно состоящие из женщин.

Но чтобы все подобные преступления рассматривали только женщины, с такой международной практикой я не сталкивался

В конце концов, есть риск, что казахстанские мужчины окажутся без гарантий беспристрастного разбирательства против них.

— Кроме того, женщина-следователь — это женщина, на нее легче оказать воздействие и давление. Не так ли?

— Давайте так уж сильно не преуменьшать возможности женщин-полицейских. У нас есть такие сотрудницы, рядом с которыми возможности мужчин-коллег меркнут. Предполагается ведь определенный уровень квалификации, защиты и безопасности. Все-таки за следователем стоит государство.

Поэтому на первом этапе я предложил бы господину министру начать с пилотного варианта

И все-таки предложил с гендерной точки зрения создавать следственные группы, состоящие из сотрудников обоих полов. Сбалансировать во избежание обратного эффекта от идеи.

— Так у нас ведь и не все адвокаты и не все судьи женщины. Все равно жертве насилия так или иначе в процессе правосудия придется столкнуться с мужчинами.

— Да, конечно, это так. Но в любом случае все подобные дела, как правило, рассматриваются в закрытом режиме. Здесь информация никуда уплывать не будет. Во-вторых, конечно, всегда может произойти так, что женщина будет судить мужчину, и наоборот. Да, все возможно.

Сама идея министра проблему целиком не решает. Она решает проблему деликатного сбора и закрепления доказательств на начальном этапе следствия

И получить показания в наиболее не стесненных, насколько это возможно, условиях. Но полностью отдавать следствие по половым преступлениям против женщин и детей следователям женского пола я бы пока не стал — рисков очень много.

Профилактика наше все

— К тому же не все дети, пострадавшие от насилия, девочки. Тут еще непонятно, как мальчик-жертва отнесется к допросу со стороны посторонней для него тети.

— Конечно. Тут главное разобраться, какова цель всех этих усилий МВД? Я понимаю, что цель — борьба с бытовым насилием и половыми преступлениями. Чтобы к ней прийти, надо много чего делать для профилактики — делать до того, как. А когда это уже произошло, искать наиболее эффективный и гуманный для жертвы способ расследования.

Во всем этом, как мне кажется, пока больше эмоций и реакции на определенные запросы в обществе

А в действительности, если исходить просто из рациональности и прагматизма, на проблему вообще надо смотреть в комплексе. Понимать, что здесь есть целый ряд проблем. Важную роль играют персональные качества следователей, какого пола бы они ни были.

Ответ на общественный запрос

— Учитывая, что наша полиция сама себя поступательно дискредитировала долгие годы, уверенности в том, что следователь в юбке будет лучше своего коллеги-мужчины, пока нельзя?

— Однозначно.

— Как вы считаете, не связана ли идея министра с шумными баталиями по поводу нового законопроекта о противодействии семейно-бытовому насилию?

— В какой-то мере так и есть. Потому что эмоции в этом вопросе уже зашкаливают. От написанного в социальных сетях у меня волосы дыбом.

Я на одном из этапов писал концепцию по развитию ювенальной юстиции в Казахстане. От того я еще более удивлен, что разговоры вообще никакого отношения к ювенальной юстиции не имеют.

Борьба с бытовым насилием и сексуальное воспитание — это не ювенальная юстиция, это другое

Ювенальная юстиция занимается правосудием в отношении несовершеннолетних.

Совершившие преступления — дети, поэтому к ним применяется и особая процедура привлечения к ответственности. Это специальные судьи и адвокаты. Специальные подходы, просто потому что перед системой дети, совершившие преступления. А

то, что происходит в социальных сетях, выглядит, как будто ювенальную юстицию рассматривают в качестве правовой дубины против семьи

Возможно, на министра повлияли накал и температура вокруг нового законопроекта. Вот он в какой-то части и ответил на общественные запросы.