Русский язык в Кыргызстане: между спекуляциями и провокациями

По его словам, некоторые политические силы использовали его заявление в своих целях и хотят вмешать в ситуацию Россию. Инцидент исчерпан, но проблема осталась. Потому что «языковой вопрос» в Кыргызстане нет-нет да и всплывает. Особенно накануне выборов. Спекуляции вокруг статуса русского языка давно уже прижились и в среде так называемых «сетевых патриотов», которые позволяют себе шовинистические комментарии.

По их утверждению, русский язык мешает развиваться кыргызскому. Поэтому, мол, его надо вовсе убрать, либо… заменить английским – встречаются и такие идеи. Которые непонятно как согласуются с понятием «патриотизм». Среди аргументов «сетевых патриотов» Кыргызстана: «В США и европейских государствах только по одному языку, поэтому и у нас надо сделать так же».

В «языковом вопросе» многое требует объяснения.

Так ли опасен для кыргызского языка русский, как пытаются представить?

Как на самом деле выглядит языковая ситуация в США и Европе? Разбирался руководитель аналитического центра «Стратегия Восток-Запад» из Бишкека Дмитрий Орлов.

За морем житье не худо

Те, кто призывает делать все, «как в Европе», забывают главное: Европа разная. И в том числе что касается «языкового вопроса». Конечно, есть Албания, Франция и Германия, где государственный язык один. Но

есть и Финляндия, где два национальных языка: финский и шведский

По данным 2018 года, на финском разговаривало 87,6% населения, а на шведском – 5,2%. Остальные 7,2% говорили на других языках.

Есть в Европе и Швейцария, где государственных языков четыре: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. На немецком там говорят 63,7% населения, на французском – 20,4%, итальянском – 6,5%, а ретороманским владеет 0,5%. Еще 8,9% швейцарцев говорит на других языках. При этом никто не делает из многоязычия этой страны вселенскую трагедию.

В Азии практически то же самое. В Индии, например, два государственных языка –хинди и английский. А кроме них еще 22 официальных, которые власти индийских штатов используют для разных целей управления. В Сингапуре национальный язык малайский, а официальные – английский, путунхуа и тамильский. На Филиппинах два языка: английский и филиппинский (он же тагальский). В Иране говорят на фарси (60%) и азербайджанском (40%).

В США понятия «государственный язык» нет вообще

Что касается английского, это лишь официальный язык образования и делопроизводства де-факто, а в некоторых штатах де-юре. На местном же уровне наряду с английским статус официальных имеют гавайский язык (на Гавайях) и испанский.

История давняя. На Втором Континентальном конгрессе будущий второй президент Соединенных Штатов Джон Адамс предложил принять английский язык в качестве государственного. Однако остальные участники это предложение, что называется, «прокатили», назвав его (дословно) «антидемократическим и представляющим угрозу для свободы личности».

На сегодняшний день в США общаются на 322 языках. Все это регулируется «Актом о гражданских правах» 1964 года. В 27 штатах английский признан официальным, но тем не менее местные власти обязаны выполнять положения этого Акта. Кроме того, документ требует, чтобы все общественные организации, которые получают финансовую поддержку от государства, вели документацию на всех языках своих клиентов.

Трудности перехода

Исходя из вышеизложенного, очевидно: любой государственный язык – это прежде всего язык управления этим государством.

К сожалению, необходимо признать, что языком госуправления кыргызский язык так и не стал. И это не мнение, а факт: в 2019 году председатель Национальной комиссии по государственному языку при президенте КР Назаркул Ишекеев сообщил, что на кыргызском ведутся только 40-42% государственных документов.

Однако некоторые «патриоты» почему-то считают, что виной этому русский язык. Хотя с момента появления нового государства прошло уже 29 лет, а с момента принятия «Закона о государственном языке» вообще 31 год.

Действительно, в позднюю советскую эпоху кыргызский язык в республике был развит слабо. Тогда как до 1955 года он был обязательным для преподавания и в русских школах Советской Киргизии. Позже кыргызский был не то чтобы запрещен, искусственно снижалась сфера его применения. В итоге только 3 из 69 школ бывшего города Фрунзе использовали его в качестве основного языка обучения.

Однако с образованием нового государства, казалось бы, все эти почти 30 лет кыргызский язык как государственный должен был развиваться практически с первого дня. Но что в итоге? Когда из-за слов Садирдина Торалиева о русском языке начался скандал, депутат Жогорку Кенеша (парламент КР) Дастан Бекешев сообщил, что по его данным, 

на развитие госязыка власти потратили за пять лет почти 100 млн сомов

(примерно столько же в рублях), но эффекта нет, так как деньги ушли на издание «непонятных» книг.

Тот же Бекешев написал в соцсетях:

«Вечно нам что-то мешает развиваться: Конституция, русский язык, форма правления, флаг у нас не тот. А может дело в каждом из нас?».

В целом заявления, будто русский язык мешает развитию кыргызского, давно уже развеяны. В том числе на официальном уровне. Еще пять лет назад тогда заведующая отделом этнической, религиозной политики и взаимодействия с гражданским обществом аппарата президента КР Мира Карыбаева заявила:

«Развитие и расширение сфер использования государственного языка в последнее время получило хороший импульс и достаточное финансирование. Так что авторам подобных инициатив необходимо подключаться к каждодневной работе по совершенствованию методик преподавания и систематизации терминов. Работы хватит всем – специалистам, филологам, переводчикам, энтузиастам-волонтерам.

Конституционный статус русского языка никак этой работе не мешает»

Уже упоминавшийся председатель Нацкомиссии по госязыку Ишекеев сказал в прошлом году:

«Для изучения кыргызского языка созданы все условия. Например, на сайте Нацкомиссии более 40 видеоуроков. Здесь можно найти словари, книги и мобильные приложения для детей и взрослых».

В конце концов, в пока еще действующей Конституции КР есть статья 10. А в ней пункт 3:

«Кыргызская Республика гарантирует представителям всех этносов, образующих народ Кыргызстана, право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития».

«Всех» – это и кыргызского этноса тоже. Но почему-то многие «сетевые патриоты» об этом забывают. Как забывают и о том, что после стольких лет, которые русские и кыргызы живут на этой земле бок о бок, кыргызский язык здесь без русского развиваться просто не может, как и наоборот.

Хочется думать, что Торалиев сделал свое заявление из-за незнания реальной ситуации с кыргызским языком, а не сотворил провокацию с далеко идущими последствиями.

Конечно, сделать так, чтобы кыргызский язык в стране хотели учить и качественно знали на всех уровнях, сложнее, чем просто убрать статус русского языка из Конституции, но результат того стоит.