Как COVID-19 изменит работу полиции и власть преступных групп

Куда делись все полисмены?

Во всем мире полицейские силы преимущественно расположены в городах, поскольку места с высокой концентрацией людей часто являются и местами совершения преступлений. В некоторых городах полиция сосредоточена в очагах преступности. Однако в целом в мире в приоритете у правоохранительных органов обслуживание районов высшего и среднего классов.

Глобальный карантин из-за COVID-19 может спровоцировать значительные, хотя и временные, изменения в распределении патрулей. Полиция и дополнительные силы призваны обеспечивать соблюдение жителями постановления о пребывании дома. В частности, полиция и другие правоохранительные органы, вероятно, из сельских районов будут передислоцированы в города. Естественно, это приведет к дальнейшему снижению эффективности работы полиции в этих районах.

Первый опыт

В Италии карабинеры, обычно патрулирующие сельскую местность, были отправлены в города для надзора за магазинами и кафе во время изоляции по COVID-19.

В Испании для обеспечения аналогичного карантина правительство развернуло военных. Во многих странах Африки и Центральной Америки также могут быть призваны военные, как это было в 2013 году во время вспышки Эболы в Западной Африке.

Соединенные Штаты рассматривают вопрос о мобилизации национальной гвардии, поскольку полицейские силы и другие лица, принимавшие первые меры реагирования, заразились COVID-19.

Передислокация полиции в города сделает сельские районы уязвимыми перед случайными преступлениями и преступлениями, вызванными отчаяньем. Конкретные проявления преступности в сельской местности разных регионов мира будут различаться. В некоторых странах Африки и Азии это может усугубить браконьерство как для личного потребления (так как COVID-19 значительно усугубляет экономическую иммиграцию), так и для подготовки к будущему всплеску международной торговли дикими животными.

Многие самые бедные люди в сельской местности зависят от даров дикой природы как основного средства к существованию,

даже если такое потребление способствует возникновению зоогенных заболеваний. К сожалению, это одновременно и страшно, так как COVID-19 вряд ли приведет к надежным и длительным мерам по пресечению браконьерства и незаконного оборота диких животных во избежание новой пандемии.

Глобальный экономический кризис может усугубить и конфликты, существовавшие ранее — например, между фермерами и скотоводами по всей Африке. Эти стычки часто являются смертельными, и они даже более опасны, чем действия местных боевиков и террористов.

Вода и наркотики

В развитых странах перенос патрулирования в городские районы может привести к росту определенных видов преступлений. Например, кража воды для сельхозпроизводства в Австралии и США (в частности, в Калифорнии и Колорадо). В большинстве стран, испытывающих нехватку воды, таких как Йемен, Иордания, Пакистан и некоторых районах Индии, хищение воды может не оставить для бедных или целых городов ее достаточного количества для питья.

В некоторых сельских районах, особенно в Мексике, может наблюдаться рост объема выращиваемых наркотиков. Это связано не только с тем, что полиция ослабит патрулирование, но и с тем, что ослабнет контроль со стороны США. В сельских районах Америки также может наблюдаться рост производства метамфетамина.

Влияние на моря

Океан является наименее патрулируемым местом на планете. Незаконное рыболовство и так процветает по всему миру, а вместе с ним неистреблено пиратство, контрабанда и работорговля. Большая часть незаконного рыболовства осуществляется крупными легальными рыболовными компаниями мира.

В Китае, Японии, России и Европе владельцы рыболовных флотов достаточно политически сильны, чтобы влиять на государственную политику. И в условиях критического спада в мировой экономике правительства будут еще менее заинтересованы в конфликтах с этими группами.

Как показывает эпидемия опиоидов в США,

легальные, но недобросовестные отрасли промышленности способны наносить гораздо больший ущерб людям и планете, чем пресловутые криминальные группы

При COVID-19 морское патрулирование многих стран, вероятно, будет больше сосредоточено на незаконной миграции, нежели на борьбе с криминалом.

Куда делась вся власть?

Коронавирус обладает потенциалом изменять не только глобальный стратегический баланс сил, но и баланс сил внутри преступного мира, а также между преступными группами и государствами.

Чтобы ограничить распространение COVID-19, некоторые страны освободили заключенных.

Иран обещает освободить 85 тыс. человек, Афганистан — 10 тыс.

Обе страны заключают в тюрьму тех, кто не должен подвергаться тюремному заключению. В Афганистане женщины-жертвы изнасилования, все еще осуждаются за супружескую измену. В Иране преследуются политические диссиденты. Конечно, среди освобожденных будут и настоящие преступники.

В Иране заключенные должны вернуться в тюрьму после окончания COVID-19, но вернутся ли?

В Бразилии и Центральной Америке амнистия не объявлялась.

Учитывая необычайно плохие санитарные условия и массовую переполненность тюрем, COVID-19 угрожает истребить большую часть тюремного населения,

многие из которых находятся в предварительном заключении и уже ужасно страдают.

Передел криминального мира

Такое уничтожение заключенных криминальных лидеров может привести к разрыву руководящих структур между тюрьмами и улицами. Что приведет к фрагментации и захвату со стороны конкурирующих фракций и групп. Это очень актуально для преступных группировок с десятками тысяч уличных членов, таких как Comando Vermelho и Primeiro Comando da Capital в Бразилии, а также Мара Сальватруча (MS-13) и Калле 18 в Северном треугольнике Центральной Америки.

Там, где COVID-19 убьет старых криминальных авторитетов, может начаться борьба,

так как молодые лидеры-подражатели не имеют навыков и авторитета для ненасильственного проецирования силы.

Интересно, что преступные группы могут стать единственными поставщиками ответных мер для общественного здравоохранения на коронавирус в таких местах, как трущобы. Они будут поставлять продукты питания, товары для здоровья и обеспечивать соблюдение карантина. В результате их политический капитал совместно с местным населением и властью среди него значительно возрастет по отношению к государству.

Усиление социальных позиций криминала

В трущобах по всему миру и бедных сельских районах без надлежащего государственного присутствия криминальные авторитеты и боевики уже давно являются представителями структур безопасности, распределения общественных благ и регуляторами экономики. Например,

в трущобах Индии, Пакистана, Бангладеш и Нигерии именно криминальные группы являются единственными поставщиками воды

Иногда они берут на себя эту роль, потому что государство отсутствует или находятся в оппозиции к государству. Как, например, в Рио-де-Жанейро, где, несмотря на преступно халатное отношение президента Жаира Болсанаро к коронавирусу, наркобанды и ополченцы навязывают свои собственные правила социального поведения – дистанцирование и введение карантина.

Бандитизм на службе государства

В других случаях преступные группы с полного согласия и даже по требованию государства будут играть роль силовиков. Такие сделки, в которых власти передают управление городскими и сельскими перифериями криминальным группам, давно практикуются.

Например, «Зеленая банда» в Шанхае, мощная уличная банда в 1920-х и 1930-х годах, стала первым эшелоном реагирования для населения Шанхая, впоследствии оккупированного японцами. На Сицилии в 1940-х годах вооруженные силы США передавали под управление мафии территориальный и демографический контроль.

Но независимо от того, просит ли государство криминальные группы бороться с пандемией, или же группы берут это на себя, любые группы, которые обеспечивают управление и эффективную помощь при пандемии, будут наделены полномочиями.

В конце концов, глава «Зеленой банды» в Шанхае Ду Юешен стал не только самым влиятельным торговцем наркотиками за всю историю. Он превзошел мексиканского Эль-Чапо, колумбийского Пабло Эскобара и бирманского Кхун Са, Ло Син Ча Ха или Цзе Чи Лоп. Онполучил пост министра по борьбе с наркотиками от Чан-Кай Ши в награду за его усилия по борьбе с Японией и оказанию помощи, сохранив при этом свою глобальную наркоимперию.