Борьба без правил в Идлибе и везде?

Этого удалось избежать, но проблемы остаются, и пока непонятно, как двум весьма серьезным по военной мощи государствам с большими интересами в Сирии удастся в итоге разойтись без выяснений отношений друг с другом.

Враг моего врага мой друг

Понятно, что

и Россия, и Турция настроены очень решительно

Это диктуют не только их интересы, но и характер организации власти в этих странах. Сильная центральная власть что в Турции, что в России не может не быть решительной и амбициозной. Собственно, именно решительность и готовность к энергичным действиям во многом и привели к нынешней ситуации.

Хотя последние годы создавалось впечатление, что у Турции и России много общего. Особенно на фоне непростых отношений Турции с Европой и США. Если исходить из известного тезиса, что «враг моего врага мой друг», Россия и Турция почти идеально подходили друг другу.

Для России Турция крупная региональная держава с серьезными амбициями и внушительная экономика со значительным внутренним спросом. Энергичный президент Реджеп Тайип Эрдоган, который усилил центральную власть и при этом ослабил роль других государственных институтов.

Турция — мусульманская страна, которая никогда не сможет стать частью Евросоюза

Кроме того, это государство преимущественно с суннитским населением, что немаловажно в ситуации, когда часто говорят, что в Сирии Россия воюет не столько против террористов, сколько выступает на стороне шиитов против суннитов.

Противовес США и Евросоюзу

Для Турции Россия одна из великих держав с большим технологическими потенциалом, особенно в военной отрасли. Отсюда демонстративная покупка новейшего российского комплекса С-400, несмотря на недовольство США и стран НАТО. Кроме того, она является своего рода противовесом тем же США и Евросоюзу.

Причем совсем не обязательно с точки зрения действительно тесных союзных отношений с Россией, а скорее в качестве средства для осуществления политических маневров, когда

можно демонстрировать тем же американцам возможность смены союзника, но при этом на самом деле не менять его

Турецкий президент виртуозно умеет использовать воинственную риторику и маневрировать на политическом поле. К примеру, поэтому, условно говоря, он купил С-400, но оставил американскую базу в Инджирлике.

Временный альянс

Так что примерно с начала 2017 года между Россией, Турцией и еще Ираном образовалось что-то вроде временного альянса. В мае этого года три страны содействовали проведению в столице Казахстана переговоров между сирийским правительством и противостоящими ему группами — Астанинского процесса. Тогда в Сирии были определены 4 зоны деэскалации, гарантами этого выступили как раз Иран, Россия и Турция.

Но с тех пор три из четырех зон были заняты войсками правительства Сирии

при активной поддержке российской авиации и иранских наземных формирований. При этом боевики различных антиправительственных формирований были вывезены в последний неподконтрольный Дамаску анклав в Идлибе. В итоге здесь собрались десятки тысяч боевиков, главным образом из радикальных исламистских группировок.

Турки не особенно сильно возражали против ликвидации трех анклавов в Алеппо, вокруг Дамаска и на юге в Дераа

Это было сравнительно далеко от зоны их интересов. Турцию больше волновали курды, которые при поддержке США контролировали большую часть границы Турции с Сирией. В Анкаре полагали, что сирийские курды через границу поддерживают своих родственников в Турции, которые ведут борьбу против турецкого правительства. А с учетом того, что турецкие власти оказывали серьезное давление на курдов в своей стране, существовал риск усиления масштабов такой поддержки.

Острый вопрос

Тем не менее вопрос об Идлибе оставался весьма острым, важно, что он уже имел самое прямое отношение к интересам Турции. Во-первых, потому что в случае, если бы сирийская армия при поддержке России и Ирана повторила сценарий с зачисткой зон деэскалации, можно было ожидать, что Турция столкнется с новым потоком беженцев, среди которых будут и множество боевиков исламистских организаций. В Турции и так много сирийских беженцев — от трех до четырех миллионов.

Во-вторых, в Идлибе проживают много этнических турков, известных как туркоманы. Многие из них арабизированы, но тем не менее являются частью общей турецкой идентичности.

Наступление армии Асада приведет к разгрому вооруженных протурецких формирований и бегству значительной части в Турцию

Для турецких властей это очень плохой сценарий.

В-третьих, в принципе Анкара могла позволить себе сравнительно спокойно наблюдать за разгромом боевиков в Алеппо и под Дамаском, это не сильно сказывалось на ее имидже. Но ликвидация зоны деэскалации в Идлибе, несомненно, нанесла бы репутации Турции серьезный ущерб.

Соответственно, Анкара, отдавая себе отчет в сложности ситуации, отдельно договорилась с Россией. В 2018 году страны подписали Сочинские соглашения. Согласно им Турция развернула сеть наблюдательных постов вдоль линии противостояния сирийских оппозиционеров и правительственной армии в Идлибе. Таким образом,

в Анкаре полагали, что так они сделали невозможным наступление против Идлибского анклава,

не станут же сирийцы и иранцы наступать через турецких военных, тем более без поддержки России.

Ситуация резко обострилась

Однако весной 2019 года наступление на Идлиб все-таки началось, но на первых порах не было масштабным. В начале 2020 года ситуация резко обострилась. В январе-феврале сирийские войска вместе шиитскими формированиями из Ирана и Ливана при поддержке российской авиации начали продвигаться вглубь Идлиба. При этом

правительственные войска аккуратно обошли целый ряд опорных пунктов турецкой армии,

которые разделяли в Идлибе враждующие стороны и оставили их в своем тылу.

Боевики, главным образом из радикальной исламистской организации Тахрир аш-Шам, бывшей Джебхат ан-Нусра, не смогли удержаться и начали отступать на всех направлениях. Здесь стоит подчеркнуть характерную особенность нынешнего этапа войны в Сирии.

Использование авиации и артиллерии обеспечивает решительное превосходство, особенно когда местные повстанцы пытаются состязаться с правительственной армией в открытых полевых сражениях.

Больших успехов повстанцы могут добиться только в условиях плотной городской застройки,

поэтому так долго сирийские войска самостоятельно не могли справиться с боевиками в Алеппо, Восточной Гуте и пригородах около Дамаска.

Бегство населения

Но война дошла уже до такой степени ожесточения, что стороны не церемонятся друг с другом. В такой ситуации удары с воздуха и артиллерийский огонь становятся особенно разрушительными, никакая городская застройка уже не спасает. В результате начинается бегство значительной части мирного населения. Кроме того,

суннитское население в повстанческих районах опасается шиитских ополченцев и предпочитает бежать

Так, собственно, произошло и в Идлибе. Успешное наступление сирийских правительственных войск стало возможным из-за атак с воздуха и артиллерийских ударов. Эти атаки не могли не задеть жилые районы, началась паника, в результате сотни тысяч беженцев скопились у турецкой границы.

Турки оказались в сложнейшей ситуации

Они не могли не чувствовать себя обманутыми из-за очевидного нарушения Сочинских соглашений. Выдвинутые Россией аргументы, что сирийская армия имеет право наводить порядок на своей территории, вряд ли могли убедить Турцию. Маловероятно, что они могли принять и еще один аргумент, который часто используют российские официальные лица: турки сами не выполнили условие Сочинских соглашений, когда должны были разобраться с исламистами из Тахрир аш-Шам.

Если следовать этой логике, получается, что турков вроде как бы наказали за невыполнение одного из условий договоренностей в Сочи. Возможно и другое объяснение:

их просто вывели из игры, проигнорировали турецкое присутствие в Идлибе,

но что более важно для Турции, вообще не стали учитывать ее интересы.

Жесткие заявления

Можно представить, что Эрдоган и турецкая элита были очень недовольны. Их поставили перед фактом. Более того, с геополитической точки зрения они оказались в уязвимом положении, с ними не считаются, договоренности игнорируют.

В срочном порядке турки стали вводить в Идлиб свои войска и делать жесткие заявления, а также началась переброска войск в турецкую пограничную провинцию Хатай.

Они явно хотели остановить наступление, избежав при этом риска столкновения с российскими или иранскими военными

Тем более, что десяток опорных пунктов турецкой армии остались за линией фронта.

Но наступление сирийской армии продолжалось, она заняла ряд стратегических пунктов, особенно на шоссе М4, которое соединяет Дамаск с Алеппо. В ходе этого наступления гибли турецкие военные. В  ответ турки атаковали сирийцев. Пока это не выходило за определенные рамки, однако риск столкновения оставался очень серьезным.

К примеру,

удары с воздуха наносили как сирийские, так и российские самолеты,

причем типы боевых машин были идентичными. В частности, обе армии использовали истребители-бомбардировщики Су-24 или вертолеты Ми-17. Понятно, что довольно непросто отличить, кто именно атакует с воздуха. Неясно было также, кто ведет огонь из артиллерии.

Именно поэтому турки вели себя относительно сдержанно. Они не применяли авиацию, очень аккуратно использовали ПЗРК типа Стингер, хотя и сбили два Ми-17, про которые было отдельно подчеркнуто, что они сирийские.

Фактически в Идлибе уже шла война между Сирией и Турцией

Но так как на стороне сирийских войск воевали иранцы, ливанцы из Хезболлы и как минимум российские пилоты, ситуация была очень двусмысленной, и было совершенно непонятно, чем это все закончится. Все выглядело так, что стороны испытывали друг друга на прочность, на то, у кого первого не выдержат нервы и кто первым отступит. Это была такая война нервов.

Атака с воздуха

Вечером 27 февраля турецкие военные подверглись атаке с воздуха в районе населенного пункта Бехун, погибли 36 человек. До сих пор точно неизвестно, кто именно нанес удар. В России отрицали в этом участие своих самолетов, официально было заявлено, что они были сирийские.

Кроме того, российские представители заявили, что турки не проинформировали их, что в этом районе есть их военные, что они не должны были там находиться. В свою очередь турецкие официальные лица сказали, что они информировали российскую сторону о дислокации своих войск и якобы в момент атаки предупреждали, что они атакуют турецких военных.

В связи с этим в Сети появлялись сообщения, что удар якобы нанес российский самолет Су-34 по целеуказанию сирийского самолета Су-22. Неизвестно, насколько такое утверждение справедливо. Но в любом случае

у турецкой стороны были основания для подозрений,

все-таки в небе над Идлибом летает только сирийская и российская авиация.

Вероятнее всего, это была случайность. Когда идет война на ограниченном пространстве, рано или поздно может произойти подобный инцидент, как бы тщательно не избегали военные крупных держав столкновения друг с другом на чужой территории.

Рубикон

Для Турции гибель 36 военных была своего рода рубиконом. Теперь она должна была или отступить (и тогда покинуть Идлиб), или отреагировать, чтобы не потерять лицо, в том числе внутри страны. Но

любой жесткий ответ был чреват военным столкновением либо с Ираном, либо, что гораздо опаснее, с Россией

При этом российская стороны отправила в Сирию два новых фрегата с ракетами «Калибр». Это была очевидная демонстрация военной мощи и серьезности намерений.

В связи с этим можно вспомнить, как Иран отреагировал на убийство американцами своего генерала Касема Сулеймани. В ответ иранцы ударили по американской базе в Ираке, но сделали это предельно аккуратно, не нанеся серьезного ущерба. Более того, по непроверенной информации, о планируемом ударе они предварительно предупредили Ирак, а власти этой страны тут же сообщили американцам. Потому что Иран не хотел войны с США и стремился не дать им повода для этого.

Но турки отреагировали очень жестко

Они много часов наносили удары по наземным силам сирийских войск, иранских формирований и ливанцев из Хезболлы, использовав ударные беспилотники и тяжелую артиллерию. В результате потери сирийцев и их союзников в людях и технике оказались очень большими. Были уничтожены десятки танков, артиллерийских орудий, сотни солдат и пять вертолетов. В очередной раз сказалось преимущество авиации и артиллерии на открытом пространстве, но на этот раз под ударом оказались вовсе не сирийские повстанцы.

Решительный шаг Эрдогана

При этом турки разместили в Сети видео с беспилотников, на которых много изображений различных моментов нанесения ударов по технике и людям. В этой ситуации сирийские правительственные войска оказались абсолютно беспомощны, они ничем не могли ответить, это был расстрел на открытой местности.

Таким образом, турецкий президент Эрдоган сделал весьма решительный шаг.

Он не побоялся бросить вызов России и Ирану,

их люди вполне могли оказаться под огнем. Также не испугался он и за тех турецких солдат, которые находятся в тылу сирийской армии и которые могли подвергнуться нападению.

Более того, ранее турки делали заявление, что дают армии Асада время до 1 марта, чтобы отойти за линию, предусмотренную Сочинскими соглашениями. Если же Асад не уйдет, они начнут масштабную военную операцию.

Последние события наглядно продемонстрировали, что Эрдоган не блефует

Сложная ситуация

Теперь в сложной ситуации оказались уже Россия и Иран. На этот раз им надо принимать трудные решения. В первую очередь это касается Москвы. Утром 28 февраля российский президент Владимир Путин позвонил президенту Эрдогану.

В тот же день министр иностранных дел России Сергей Лавров как раз и заявил, что инцидент в Бехуне произошел, потому что турецкая сторона не проинформировала российскую о нахождении в этом районе своих войск. Кроме того, он сказал, что «мы приносим соболезнования и, повторяю еще раз, делаем все, чтобы безопасность турецких военнослужащих, которые обеспечивают режим деэскалации в зоне Идлиба, была обеспечена. И наши военные на земле готовы эту работу продолжать».

Речь здесь как раз идет о тех турецких военных, которые находятся на опорных пунктах в тылу сирийской армии. Характерно, что Лавров говорит о «наших военных на земле». То есть он хочет обратить внимание, что только российские военные способны оградить блокированных турецких солдат от ответных действий сирийцев.

Очевидно, что и соболезнования в связи с гибелью турецких военных, и выражение готовности их защищать демонстрируют стремление избежать дальнейшей эскалации.

Москва, также как и Анкара, не хочет военного столкновения

Но будет ли этого достаточно, чтобы остановить Турцию от действий по деблокаде своих военных в тылу противника и восстановлению линии разделения, предусмотренной Сочинскими соглашениями? Об этом станет известно в ближайшие дни. Однако очевидно, что этот инцидент будет иметь далеко идущие последствия.

Во-первых, теперь Турция возьмет под свой контроль Идлиб, и боевики исламистских организаций не смогут ей сопротивляться. Турки должны это сделать хотя бы для того, чтобы избежать обвинений в невыполнении Сочинских соглашений.

Во-вторых, маловероятно, что России удастся вернуться в прежний формат отношений с Турцией, который предусматривал не очень хорошие отношения последней с США и НАТО. Во время кризиса и Вашингтон, и НАТО поддержали Турцию. Следовательно, можно ожидать восстановления былых связей.

5 статья

Когда велись разговоры о рисках, связанных с угрозой военного столкновения Турции и России в Сирии, в первую очередь все вспоминали 5 статью НАТО о защите любой страны альянса, подвергнувшейся нападению. Конечно, турецкие войска в Сирии находятся вне действия этого пункта, но в Сирии турки способны справиться сами. Совсем другое дело, если ситуация привела бы к более жесткому сценарию. В таком случае 5 статья была бы задействована. И в Анкаре при анализе ситуации это наверняка учитывали.

В-третьих, для Москвы возникает вопрос, что ей делать в Сирии дальше. Несомненно, что у ее сирийских союзников, а также Ирана, остался некоторый осадок от событий, произошедших 27-28 февраля. По меньшей мере, Лавров не выразил соболезнования погибшим сирийским военным, только турецким.

Но более важно для сирийцев и иранцев, что Россия не хочет задействовать свои силы ПВО против таких противников, как Израиль,

который периодически наносит удары по иранскими объектам в Сирии. Причем на атаки Израиля не реагируют не только собственно российские ПВО около базы Хмеймим, но и поставленные Сирии системы С-300, которые, как утверждается, находятся под контролем российских военных. Теперь аналогичная ситуация с Турцией.

Понятно, что у Москвы другие цели в Сирии и она вовсе не обязана таскать все «каштаны из огня» для сирийского режима и тем более Ирана. Но все-таки ей надо поддерживать отношения с обеими этими силами. Хотя бы для того, чтобы иметь аргументы на переговорах с другими важными внешними игроками – США Израилем и Турцией.

В целом влияние России на сирийский режим Башара Асада является важным фактором ее возможностей быть важным игроком на геополитическом поле Ближнего Востока. Но у этого есть своя цена, и это не только необходимость поддерживать и содержать нынешние власти Сирии.