Советский Казахстан: первичное образование дается на казахском, русского нет

От редакции

Оуэн Латтимор, англо-американский востоковед, автор многочисленных эссе, монографий и статей про СССР, центрально-азиатские республики и их экономическое и социальное состояние.

Латтимор в качестве журналиста работал в Китае и при президенте Рузвельте был его представителем при ставке Чан Кайши — главного врага Мао, отца-основателя современной КНР.

Преподавал в Гарварде. В 1943 и 1944 гг. был советником вице-президента США Генри Уолласа, которого сопровождал во время визита в СССР. Тогда же возглавлял аналитически-политологический центр Page School of International Relations. Был обвинен американским сенатором Маккарти в шпионаже в пользу СССР.

По результатам расследований, обвинения были сняты, но Латтимор оставил политическое поприще и обосновался в Великобритании, где и скончался в 1990 году. Незадолго до того, как развалилась страна, которой он увлекался и в буквальном смысле «дышал».

На возможные ремарки, что данный материал был «заказным», контраргумент один – во время написания и опубликования статьи СССР и США были союзниками в борьбе с нацистской Германией, и Сталин был весьма популярен в американских СМИ.

Тем не менее некоторые комментарии и наблюдения автора могут вызвать появление весьма противоречивых реакций. Особенно в той части,

что касается советской национальной политики или конкретно казахов

Перевод дословный.

Метод пряника

Много раз в течение своего недавнего краткосрочного тура по Советскому Дальнему Востоку и Центральной Азии я был поражен очевидными успехами советской политики в отношение меньшинств. Впечатляет и то, какой международный эффект произвела и какое влияние обрела эта самая политика.

Суть советского метода в отношении так называемого «национального вопроса» достаточно проста.

Русские последовательно устраняют легальные, социальные и экономические препятствия на пути прогресса национально-этнических меньшинств и малых народов

Далее эти народы и этнические группы вольны развивать свои собственные способности и потенциалы.

Метод при этом лишен элемента повелительной опеки. Каждый народ прогрессирует по-своему и ничего на условиях благотворительности для этого не получает. Соответственно, к своим достижениям они относятся как к своей кровной собственности.

Разница менталитетов

В первую очередь был устранен главный стопор развития указанных народов и групп – сам царизм. При нем существовала юридически обоснованная дискриминация. Режим полагался на узкий круг привилегированных местных лиц, которые правили общей массой. Сегодня я вижу, что местные административные органы наполнены выходцами из общей массы и относятся к советской власти в целом как к родной.

Это составляет вопиющее различие менталитетов меньшинств в СССР и в США. У нас в Штатах права меньшинств часто определяются в качестве единого постулата — право на нонконформизм (т. е. не шагать в рамках мейнстрима). Поэтому американцы часто задают вопрос: что случится, если какой-то небольшой народ в СССР возжелает установить законы, или акты, или прочие официальные регулирующие документы, которые могут вступить в противоречие с теорией и практикой марксизма и общей бескомпромиссностью самого советского бытия.

Ответ таков: такая мысль придет народу в голову в самую последнюю очередь. Эти народы накопили много опыта в качестве угнетаемых и гонимых. Советское правительство освободило их от гнета, и

они стали идентифицировать свои достижения с достижениями и интересами всего СССР

В рамках советской экономики и государственной структуры реализовалась политика поощрения национальной гордости, появился дух идентичности и своей культурной отличительности у каждого из таких народов и групп.

К ним относятся буряты, монголы, кыргызы, казахи, узбеки, конкретно тунгусские народы и народцы, культура, быт и строй которых очень сильно отличаются от тех же русских.

Советский строй на практике поощряет движение вперед и утверждение своей независимости во всех культурных формах. Театр, опера, искусство в целом и право на разработку своих собственных форм для адаптации в генеральную структуру СССР. Большая часть локаций, посещенных мной, была для меня нова, но некоторые жители СССР для меня не были открытием. То были монгольские, кыргызские и казахские кочевники, равно как и лесные тунгусы, с которыми я общался в Синьцзяне, Манчжурии и Монголии.

Гибкость национальной политики

Знакомство с несколькими культурами по обе стороны советской границы, а также владение монгольским и немного русским дало мне, пускай и в весьма сжатые сроки, собрать достаточно ценных фактов и свидетельств тому, что народы СССР с его сложным внутренним устройством в виде республик, автономий и районов сохранили свою уникальность и растут во всех смыслах – где-то униформенно, где-то с допущением некоторых легких вариаций.

Советская политика гибка. На местах она реализуется сообразно местной специфике. У меня, к примеру, создалось впечатление, что якуты менее интегрированы в советский строй, чем буряты. Это не удивляет, потому что якуты – народ с крутым нравом, который больше славится тем, что навязывает свой язык и культуру соседям по субарктическому региону.

Более того, якуты расселены малыми группами на обширной территории. Распространение информации или образования посредством радиосвязи здесь не работает так успешно, как в регионах СССР, где проживают оседлые народы.

Любому малочисленному народу сложно поддержать собственную культуру. Хакасы, которые живут в районе города Минусинск, настолько малочисленны, что больше имеют склонность к слиянию с русским этносом, нежели к сохранению своей аутентичности. С другой стороны, в бурятской Монголии нет никаких сомнений, что местное население «играет свою оперу». Это же имеет место в Узбекистане и Казахстане.

О Центрально-Азиатском регионе

В огромной Казахской ССР, которая простирается от Китая до Каспия, политика национальной автономизации представляется как самая успешная. Среди казахов до революции сложилась устойчивая враждебность к русским. Русские царские чиновники боялись казахов и не допускали их призыва в состав регулярных войск.

Когда их попытались мобилизовать на фронтовые работы, вспыхнули восстания 1916 г., задолго до революции 1917 г. В этой войне (1941-1945 — ред.) казахи отправляют на фронт целые дивизии кавалерии.

Поскольку они в основной массе слабо говорят по-русски, их сводят в национальные бригады и ставят им в командование офицеров-казахов, владеющих русским. Русские с восхищением отмечают поведение казахов на поле боя.

Скотоводство в Казахстане процветает, а сами казахи, как впрочем все кочевники, выказывают интерес и склонность к обращению с техникой.

В Караганде, где открыт один из крупнейших угольных бассейнов мира, треть инженеров-рудников казахи. Там же обучаются инженеры и техники из числа казахов. Там же казахи восприняли новое слово «стахановец».

Глава рудоуправления является шахтером в третьем поколении с Донбасса. Когда я спросил его, останется ли он в Казахстане после войны, он ответил отрицательно – «Я вернусь на Дон. Казахи сами должны управлять своими шахтами».

О национальном образовании

Меня особенно интересует одна конкретная деталь в советской политике. Первичное образование тут дается на местных языках, русский не преподается вообще. В средних и старших классах русский дают в качестве второго языка несколько часов в неделю.

Там, где республики продвинулись настолько, чтобы учреждать свои собственные университеты, русский язык обязателен. Русские, что проживают в качестве меньшинств среди казахов или монголов, также имеют свои собственные школы, но для русских детей казахский и монгольский языки являются обязательными к изучению.

Таким образом, любое национальное или этническое меньшинство имеет свою культурную автономию, и местным языкам отдается предпочтение. Все это важно, так как все это имеет последствия, которые распространяются далеко за пределы СССР.

У народов социалистической Центральной Азии есть братья за пограничной линией СССР. Наблюдается стабильная притягательность этого региона для народов не советской Центральной Азии. Русским нет нужды пропагандировать свой образ жизни в этой части мира. Народы не советской Центральной Азии видят процветание своих социалистических кровных родственников, и у этой тенденции будут весьма серьезные международные последствия.

Красная пропаганда — миф

Большая часть советской пограничной линии политической границей не является. Линия проведена зачастую искусственно, и по обе ее стороны живут родственники. Эта реальность присуща не только советско-китайской границе, но и границам СССР с Ираном и Афганистаном.

В 19 веке эта часть мира в политическом отношении дремала. Центральная Азия варилась в своем котле, пока ее не вскрыла царская Россия. По обе стороны границы народы временами страдали от гнета правителей и перебегали в обе стороны. Но в досоветском прошлом подобные миграции не отражали политического или идеологического выбора.

Сегодня общее впечатление среди тех народов, что живут вдоль границ с СССР, таково, что советские граждане процветают. Они в безопасности и радуются возможностям индивидуального и коллективного развития. Всякий раз, когда в Китайском Туркестане, Иране или Афганистане возникают некие серьезные проблемы, население приграничных с СССР районов смотрит на противоположную сторону границы, как на оплот стабильности.

Подобная тенденция сформировалась относительно недавно. В процессе революции имели место весьма ужасающие процессы, и те люди, что вступили в борьбу с новой властью, ушли в Китай, Иран или Афганистан. Но теперь это прекратилось.

Ситуация такова, что требует корректировки мнения самих американцев на эту часть СССР.

Мы до сих пор считаем, что всякий раз, когда «азиатчина» подпадает под влияние коммунизма, это только потому что азиаты отсталы

и их вводит в заблуждение красная пропаганда.

Думать таким образом, это вводить в заблуждение самого себя. Сегодня престиж советской власти в Азии основан не на пропаганде.

Новая волна

Очень важно отметить, что престиж СССР особенно высок среди народов, проживающих, как сказано выше, вдоль границ с СССР. На это влияет их близость к этой стране и возможность воочию сравнить практические стороны проживания по обоим сторонам границ. Рейтинги советских граждан на другой стороне границы высоки не потому что они многое обещают. Они впечатляюще доказали на практике свои способности в части реализации своих обещаний. Особенно в части повышения стандартов и уровня жизни.

От советского Дальнего Востока до Центральной Азии в глаза бросается практически единый возраст руководителей на местах. Это русские, буряты, монголы и казахи 30-35 лет. Это послереволюционное поколение лидеров, которое созрело в новых образовательных условиях. Оно достаточно молодо, чтобы быть свободным от привычек и мнений старорежимного поколения.

Для них существующий порядок вещей и правящий режим являются единственно верными, неизбежными и выше их самих и их интересов. Последствия такой русской политики очевидны. Китай и СССР имеют общую границу, и вдоль этой границы малые народы и этнические группы занимают обширные и стратегически важные участки. Эти народы издревле владеют весомыми аргументами в разговоре с любой крупной державой. Их политическая важность высока.

Соответственно у них больше выбора, нежели у других малых народов. Они могут получить что хотят, занимая стороны. Война союзников на Дальнем Востоке выиграна по воздуху и на море, в Тихом океане. Политическая ситуация в рассматриваемом внутриконтинентальным регионе будет развиваться вне пределов досягаемости морской и воздушной силы атлантических держав.

Все возможные последствия этого еще не до конца осознаны политиками Америки