Активные сельчане живут позавчерашним днем без доступа к современным технологиям производства.
На очередном съезде партии «Нур Отан» президент поставил перед правительством недвусмысленные задачи по развитию жизни в сельской местности. В ближайшие 3 года на реализацию спецпроекта «Ауыл – Ел бесігі» из средств Нацфонда выделят 90 млрд тенге.
Хватит ли этого, чтобы стимулировать казахстанцев осваивать сельскую жизнь? Об этом наш разговор с Кириллом Павловым, замгендиректора Юго-западного научно-исследовательского института животноводства и растениеводства.
— Вопрос, а почему вдруг только сейчас решили вспомнить о селе?
— Вообще, о программе «Ауыл – Ел бесігі» начали говорить еще в 2018 году. Это правильная инициатива. Суть проекта заключается в создании комфортных условий жизни на селе. Мы же понимаем, что там далеко не рай. И дело даже не в отсутствии 4G, кое-где отсутствует вообще любая связь.
Село — это другой мир. Там дети зимой ходят в школьные туалеты на улицу, там нет дорог и хорошей зарплаты
Какие эмоции у молодежи все это вызывает, кроме отторжения? Как говорил мой прежний руководитель Темирхан Досмухамбетов, если следующее за нами поколение не будет сильнее, умнее и проворнее, значит, что-то пошло не так.
У нас все пошло правильно, поэтому и сделана ставка на молодежь. Но реальность такова, что
молодые уходят из села, потому что там не платят нормальную зарплату
и отсутствует нормальный климат. Остались только те, кто душой любит сельское хозяйство.
Почему раньше не занимались селом? Занимались, но не в той степени и не в том направлении. 11 лет минуло с первого кризиса, а состояние в селах по-прежнему кризисное. Хотя сельское хозяйство — это то самое, что может вывести страну на новый уровень.
— Про инфраструктуру понятно. А что нужно сделать в плане создания рабочих мест и увеличения доходов сельчан?
— Нужно сделать сельское хозяйство более конкурентоспособным и эффективным. Если производитель будет больше зарабатывать, он с удовольствием будет больше платить и своим работникам. К счастью, все больше фермеров понимает, что гораздо лучше иметь стабильного работника за большие деньги, чем текучесть низкооплачиваемых кадров. Но пока таких возможностей в селе нет.
Рентабельность не во всех отраслях соответствующая. Но постепенно мы к этому придем, поскольку уже начата работа в сторону увеличения экспорта. А там, думаю, основные деньги. Правда, я не знаю, как чиновники собираются замерять увеличение производительности труда в 2,5 раза.
Хозяйства, умеющие правильно посчитать себестоимость производства, можно перечесть по пальцам одной руки
Про их доходы мы тоже можем только гадать. Но они явно не такие, как отчитываются власти на местах.
— За счет чего сельчанин может развиваться? За счет личного подсобного хозяйства? Мы как-то говорили с вами, что они едва сводят концы с концами, потому что не способны конкурировать с крупными производителями ни по ценам, ни по объемам.
— Личные подсобные хозяйства (ЛПХ) формируют 70% объема животноводческой продукции в стране. Это как раз сельчане, имеющие скот в подворье, но работают при этом в другом месте. Они, кстати, могли бы прекрасно формировать хороший объем того же молока, но у нас не работает кооперация.
Скорее всего, неправильно составлен закон о кооперации. Чтобы получать какие-то субсидии от государства и дополнительный доход, человек должен скот из своего подсобного хозяйства передать в собственность кооператива. То есть права владения и распоряжения им. А этого никто делать не хочет. Я бы, честно говоря, тоже задумался, если бы пережил советскую коллективизацию и систему советских колхозов. ЛПХ — очень мощный пласт, и их больше, чем фермеров.
Ну и помимо того, у нас должен быть рост доходов сельских жителей. Лет 15 назад совершенно точно бюджетникам доплачивали за работу в сельской местности.
— Эта система сохранилась, насколько известно.
— Есть базовые вещи, которые улучшат ситуацию на селе:
Как правило, в поселке есть 2-3 фермера, остальные жители где-то работают. И почти каждый держит дома скот — или у фермера, или еще где-то. Если создать им условия и климат для объединения в кооперативы, они бы в разы больше зарабатывали. И уже 5 лишних литров молока раздавали не родственникам и соседям, а продавали.
— А какие это условия? Государство согласно помогать. Но чтобы это делать, нужно понимание сути проблемы.
— Только кооперация. Чтобы это было реально выгодно и хорошо. Когда людям рассказываешь, что такое кооперативы, они машут головами, соглашаются. Еще бы —
это и гарантированный сбыт продукции, и ветеринарный контроль, и прививки, и помощь с кормовой базой
Но как только настает время передать скот, отказываются.
— Боятся, что их «кинут»?
— Конечно. Слишком живы в памяти воспоминания о колхозах. Когда скот вроде как твой, как часть общего, но не твой.
— Думаете, что кооперативы смогут выводить продукцию ЛПХ на экспорт?
— Однозначно. Кооперация вообще направлена не на увеличение показателей надоев или поголовья, она задает правильное русло. Любое животноводство — молочное, мясное, шерстяное — базируется на 4 столпах. Это генетика, условия кормления, условия содержания и ветеринария. К сожалению, сейчас в ЛПХ хромают все четыре требования.
Генетика слабая, с кормами проблема, скот содержится в сараях. Ни о какой вакцинации или тем более ветеринарном обследовании и речи быть не может
Почти никто не использует эффективное искусственное осеменение. Давнее изобретение ученых недоступно для сельчан, все живут по старинке, еще позавчера. Поэтому среди скота распространяются венерические заболевания, а ими скот болеет не меньше человека. Не проверяется совместимость быка и коровы — идет потеря чистоты породы. Все это влияет на генетику. В итоге по стране много взрослого поголовья намешанных пород, дающего плохие надои. Вместо 30-40 литров в сутки (а это норма) всего 6-7 литров. Есть разница?
— Если зарабатывать можно и реально, почему тогда бегут из сел в города? Работать не хотят?
— В погоне за хорошей счастливой жизнью. Каждый надеется, что он именно тот, кому точно повезет. Работать — желающих масса. Но главная проблема — не устраивает уровень оплаты труда. Важно и также и образование, и здравоохранение, и безопасность в том числе. К примеру,
в поселке Панфилово стоит поселковый отдел полиции из 5-6 человек, он обслуживает 7 сельских округов — территорию половины Франции
Сотрудники физически не успевают своевременно выезжать на место и раскрывать преступления. Это базовые вещи, о которых надо было думать еще 20 лет назад.
— Если заинтересовать оплатой и условиями, за чей счет будет развитие села? Как вообще будем улучшать ситуацию?
— Бизнесу нужны эффективные условия, чтобы больше зарабатывать. На создание инфраструктуры и сельского климата, насколько я понял из речи президента, из Нацфонда в ближайшие три года выделят 90 млрд тенге. Насколько этих денег хватит, я не знаю. И не знаю, сколько из 350 миллиардов тенге, предназначенных для строительства дорог вообще, рассчитывают выделить на строительство сельских.
Какие именно условия для бизнеса нужно создать? Я на следующей наделе участвую в обсуждении проекта закона о едином аграрном налоге, по снижению налоговой нагрузки для фермеров. Читал его, знаю концепцию, но разработчики не предусмотрели варианты появления в этой отрасли мошенников.
Есть риск, что послаблениями станут пользоваться негодяи, а кому это реально нужно, останутся без пряников. Потому что в итоге все отменят
Мы такое уже не раз проходили в разных отраслях.
Если сейчас активно взяться за работу на селе, я про реализацию слов президента, ситуацию поймем уже через 5 лет. А там и до эффективной реализации всяких задумок рукой подать.