Как в России устроен научный теневой бизнес

Бюрократия в науке стимулирует теневой рынок продажи диссертаций, пишет портал Eurasianet. Несмотря на громкие скандалы последних лет, связанные с заявлениями о продаже липовых работ, в российской науке по-прежнему работает теневой рынок услуг, направленных на получение научных степеней.

Торговцы научными трудами находят более тонкие способы работы, а бюрократическая система оценки научных компетенций питает существование сотен «мусорных» журналов, публикующих академическую халтуру за деньги.

Впрочем, чиновники, обвиненные в плагиате или некорректных заимствованиях, отрицают претензии к своим работам и наличие проблемы не признают.

Сколько стоит докторская?

Внимание к плагиату в научных работах российских чиновников привлекло вольное сетевое сообщество «Диссернет».

«В старом академическом мире плагиатом считали украденную фразу, строку, абзац. Сейчас много случаев, когда фальсифицируется авторство научной работы и содержащиеся в ней данные», — отмечает сооснователь «Диссернета», физик Андрей Заякин.

Волонтеры говорят, что

за 5 лет нашли более 8 тыс. фальшивых диссертаций — в основном по экономике, юриспруденции, медицине и истории

По оценке эксперта «Диссернета», физика Андрея Ростовцева, в махинациях замешано более 25 тыс. научных работников. Объем средств, прошедших через коррупционную систему получения с их помощью научных степеней с начала 2000-х, может составлять 5-10 млрд рублей.

Расцвет этой «индустрии» пришелся на 2004-2011 годы. По данным «Диссернета», тогда ежегодно фабриковалось более 500 научных работ. Во второй половине 2000-х

получение кандидатской степени могло стоить $10 тыс., докторской — около $25 тыс.,

считает Заякин. У некоторых фирм существовали сайты, где можно было заказать подобные труды. Но большинство коммерсантов, оказывавших такие услуги, судя по всему, делали это непублично, находя клиентов в коридорах власти.

В числе заказчиков высокие чины

«Главным звеном в этом бизнесе были представители диссертационных советов вузов и их сообщники в «апелляционных инстанциях» — экспертных советах ВАК (Высшая аттестационная комиссия при министерстве науки и высшего образования), утверждавших фальшивые диссертации.

Есть сведения от источников, что мзду с некоторых таких работ получали отдельные служащие, но проверить это невозможно», — говорит Заякин.

В числе тех, чьи труды, по данным «Диссернета», вызвали сомнения в их добросовестности, оказались министр культуры Владимир Мединский, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, детский омбудсмен Павел Астахов и другие высокопоставленные чиновники.

Некоторые отвечали на критику. Например, Владимир Мединский претензии отрицал. По сообщениям, президиум Высшей аттестационной комиссии проголосовал (правда, не единогласно) за то, чтобы оставить за министром ученую степень. Отрицал обвинения и Александр Бастрыкин.

Павел Астахов назвал их необоснованными «кривляниями по поводу диссертации»

Однако постепенно мода на заказные диссертации среди политиков, чиновников и бизнесменов пошла на спад.

«Наличие научной степени не дает даже надбавки к денежному содержанию госслужащих. Скорее, здесь имело место идущее с советских лет представление, что степень кандидата или доктора наук — знак отличия, сравнимый с орденом.

Работа «Диссернета» нанесла удар по этому предрассудку. Становится стыдно иметь фальшивые диссертации и звания», — считает Павел Кудюкин, сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», замминистра труда и занятости населения РФ в 1991-1993 годах.

Адаптация к новым условиям

Активность «Диссернета» ударила по репутации ВАК и сотен вузов. В черном списке сообщества уже 474 вуза. В 2018 году благодаря усилиям общественников ученых степеней лишились 63 человека, говорится в заявлении вольного сообщества.

В августе 2018 года ВАК приостановил деятельность 922 диссертационных советов, не соответствующих требованиям министерства, в том числе 27 из 89 советов, распустить которые требовал «Диссернет». Остальные, по сообщениям, стали жертвами оптимизации, обоснованной несоответствием критериям министерства.

В последние годы количество защищенных фальшивых диссертаций, выявляемых «Диссернетом», приближается к нулю. Но активисты не спешат праздновать победу.

«Оставшиеся на рынке диссероделы научились обходить простые системы текстового анализа. Диссертации стали подвергаться более глубокому рерайтингу», — отмечается в докладе «Диссернета».

По мнению Андрея Заякина, такие сервисы, как система «Антиплагиат», широко применяющаяся в российских вузах, лишь стимулируют изобретательность фальсификаторов.

«Проверка должна быть ручной, детализированной и с максимально жестокими последствиями

Вплоть до пожизненного запрета чему-либо учиться или учить», — считает собеседник.

Устройство системы публикаций

Сайты, предлагающие «помощь соискателям научных степеней», существуют до сих пор. Несмотря на то что в октябре 2018 года в закон о рекламе внесли запрет на публикацию объявлений о продаже диссертаций и дипломных работ.

«Коллеги жалуются, что на их электронную почту постоянно приходят предложения обеспечить публикацию в том или ином ваковском журнале. Мне тоже приходит такой спам», — отмечает Павел Кудюкин.

Коррупции способствуют завышенные требования к количеству научных публикаций в журналах, входящих в список ВАК,

считают эксперты. От их выполнения зависят карьера и зарплата ученых. Чтобы, например, претендовать на степень кандидата исторических наук, по теме диссертации необходимо опубликовать три статьи.

«Список ВАК обширен, но есть и свои подводные камни. Чтобы публиковаться в некоторых журналах, нужна рекомендация от старшего коллеги. Есть издания, которые не берут статьи аспирантов, а есть размещающие публикации за деньги.

Если молодой ученый планирует найти хорошую работу, он обязан думать, в какой журнал отправляет статью. Так, в ВШЭ для аспирантов существует список издательств, где они могут публиковаться, и черный список, куда статью подавать нельзя», — утверждает историк Тимофей Раков.

«Мусорные» и приличные издания

— В приличных журналах введена система «двойного слепого рецензирования». При нем автор и рецензент ничего не знают друг о друге, это затягивает процесс публикации до двух лет, говорит Раков.

Система, требующая трех обязательных публикаций, снижает качество статей и ставит аспиранта перед выбором:

заплатить, обратившись в так называемые «мусорные журналы», либо долго ждать решения о публикации

из качественного издания.

«Мусорными» называют журналы, печатающие халтуру за деньги. По данным многочисленных сайтов, предлагающих подобные услуги, плата за публикацию может составлять от 5 до 20 тыс. рублей. При этом некоторые предлагают написать статью за соискателя ученой степени.

В базе «Диссернета» числится 301 журнал, грубо нарушающий научную этику, и еще 530 — со значительными нарушениями (всего в перечне ВАК 2312 изданий).

«Плата за публикации есть во многих научных журналах. Причем не только российских, но и иностранных, входящих в Scopus и Web of Science (базы данных, используемые для отслеживания цитируемости научных публикаций). Такие заслуженно называют «мусорными». Но если их закрыть, где тогда публиковаться?» — задает вопрос Павел Кудюкин.

Корень проблем в бюрократии

По его мнению, фальсификации научных исследований способствуют бюрократические методы управления высшей школой.

«Это похоже на палочную полицейскую систему (система отчетности, основанная на статпоказателях раскрываемости преступлений). Бюрократ не хочет отпустить академическое сообщество в условия самоуправления и самооценки, а иначе как по формальным показателям оценивать не умеет. Это приводит к тотальной профанации.

Даже когда речь не идет о подделках, в научные статьи приходится «наливать воду», подавать один и тот же материал под разными соусами. Ведь серьезные исследования требуют времени», — утверждает собеседник.

Целесообразность существующей системы оценки научных компетенций в гуманитарной сфере специалисты ставят под сомнение.

«Как показал недавний скандал в США (тогда активисты разоблачили всеядность ряда научных журналов, принимавших к публикации абсурдные «исследования»),

система рецензирования — вовсе не гарантия качества выходящих статей»,

— полагает Тимофей Раков.

«Качество текста не зависит от того, в каком журнале он опубликован — в ваковском или неваковском. Василий Ключевский (российский историк второй половины XIX-начала ХХ века) не получил бы продление контракта в современном российском вузе, не говоря о Гегеле и Марксе. Не хватило бы публикаций», — уверен Павел Кудюкин.

По его мнению,

оценивать ученых должны не менеджеры и бюрократы, а само академическое сообщество

«Да, такая система не строгая и не формализованная. На ее основе KPI не создашь. Но коммерциализация и бюрократизация несовместимы с самим духом науки и образования», — считает Кудюкин.