Ожидание и реальность

В этом направлении в целях систематизации работы на государственном уровне в Казахстане делаются определенные шаги. В конце марта 2018 года правительство утвердило новую государственную программу по противодействию религиозному экстремизму и терроризму на 2018-2022 годы.

Ее цели и задачи опираются на Концепцию государственной политики в религиозной сфере до 2020 года, в которой описывается проблемное поле для развертывания деятельности разных управленческих структур, а также указываются направления взаимодействия разных позиционеров.

Главная установка документов — недопущение использования религии в деструктивных целях

Это не первые документы, направленные на борьбу с религиозным экстремизмом, терроризмом и радикальными проявлениями в обществе.

Ранее действовала государственная программа по противодействию религиозному экстремизму и терроризму на 2013-2017 годы. Однако ее выполнение трудно подвергнуть оценке, поскольку отсутствовали открытые данные по реализации планов.

В новом документе этот недостаток был преодолен, а общество вовлечено как в разработку документа, так и в реализацию многих его положений.

Для Казахстана говорить о каких-то позитивных результатах работы в принципе можно, но с оговорками. Поскольку, по отметкам отечественных и международных экспертов, проблема эта комплексная и решение лежит в плоскости выработки согласованных решений, включая различные негосударственные структуры и по различным направлениям.

Среди них:

• противодействие вовлечению молодежи в экстремистские организации,
• развитие образования, включая религиозное,
• подготовка имамов,
• согласованная экспертная работа,
• возможность представления ее результатов лицам, принимающим решения.

И конечно же, последовательное решение социально-экономических проблем сельского населения и внутренних мигрантов в города, особенно молодых людей.

Нельзя не заметить наметившиеся позитивные тренды. По данным АТЦ СНГ, преступлений террористического характера на территории Казахстана было совершено:

• в 2012 году – 78,
• в 2013 – 60,
• в 2014 – 79,
• в 2016 — только 12.

Преступлений экстремистской направленности:

• в 2012 году – 48,
• в 2013 – 38,
• в 2014 – 44.

Начиная с 2016 года они пошли на спад. С 2013 были предотвращены 27 акций насильственного экстремистского характера. В то же время эксперты не устают обращать внимание на недостаточность исключительно силовых методов борьбы с экстремистскими проявлениями в общественной жизни, особенно в условиях деидеологизации и слабой мировоззренческой подготовки людей.

Инструменты манипуляции

Продвижение исламского проекта в Казахстане началось давно, еще в советские годы. Фактически с 60-х годов прошлого века ученые-этнографы стали регулярно фиксировать признаки исламизации общественной жизни в республиках Средней Азии. По их мнению,

ислам уже тогда стал образом жизни, в особенности сельского населения

С получением независимости процесс усилился, стал открытым проникновением в общество исламских организаций и структур, а также деструктивных движений, прикрывающихся религиозной формой. Многие из них завладели умами местного населения.

Исламистские движения опираются на оптимальные условия манипулирования сознанием людей:

• это маленькая «карта мира» — дальше своего малого окружения ничего не знают;
• ослабленные фильтры критического восприятия действительности;
• бедность, развод родителей, депрессия;
• десоциализация — утрата важных ценностных критериев принадлежности к группе;
• желание уйти с периферии социального поля за счет радикальных действий.

На нынешнем этапе, когда в головах массы людей установилась мировоззренческая путаница, некоторые исламистские (не исламские!) структуры перешли к постепенному втягиванию в орбиту своего влияния не только сельских жителей и молодежи, но и структур власти.

Неслучайно у группы т. н. «сабмиттеров» в Актобе и других движений экстремистской направленности были покровители не только на уровне местных властей — одно время им потворствовали и с высокого уровня управления.

Если количество мечетей в стране можно контролировать, то никто не считал количества молитвенных домов, не говоря уже о неизвестном госорганам количестве подпольных школ ислама – «худжрах». А там ведется постоянная работа по подготовке неофитов.

Три пути, три уровня

Учитывая эти тенденции, эксперты делают вывод об опасности сползания общества в один из негативных сценариев.

Совершенно необязательно, что так и произойдет, но необходимо учитывать все варианты

Если в стране на высшем уровне власти не озаботятся реальными мерами снижения уровня социальной напряженности, а установление социальной справедливости не станет одной из главных целей, реальная власть постепенно перетечет к исламским структурам. А они установят шариат, к чему на тот момент будет стремиться уже большая часть общества.

Наиболее реализуемый в этом случае сценарий можно выбрать из трех возможных вариантов:

1. «чеченский» начала 90-х гг., с введением шариата как главной регулирующей общественные процессы нормы. Этот сценарий наименее вероятен для Казахстана, так как ему противостоит казахский национализм и невозможность для большинства правящего класса страны упустить власть;
2. «египетский», с легальным (через выборы) приходом к власти структуры типа «Братьев-мусульман» и их лидера Мурси. Этот сценарий требует очевидного превосходства какой-то одной из исламских структур над остальными, что в условиях Казахстана пока невозможно;
3. «турецкий», «эрдогановский», с мягкой ползучей исламизацией. Сценарий наиболее вероятный в условиях Казахстана, с сохранением позиции светского лидера, корпуса законов и исламизацией образа жизни, особенно в родственных и соседских общинах.

Третий путь более вероятен, если учитывать реальную структуру исламских организаций в стране

На сегодня это три уровня. На верхнем уровне расположились богатые семьи исламизированных предпринимателей. Каждая из них пока является замкнутой ячейкой, с владетельным хозяином и зависимыми родственниками, с клиентами и домашними «работниками». Координации между ними пока нет, к тому же они не признают главенство ДУМК.

Там постепенно может вырасти лидер, который может занять возможное место «казахского Мурси»

На втором уровне расположены образовательные и агитационные структуры. На нижнем – многочисленные джамагаты в сельской местности. Там образ жизни уже исламизированный и шариат является повседневной нормой, регулирующей жизнь.

Таким образом, иерархии у казахских исламских структур пока нет, в связи с чем наиболее вероятен только третий вариант развертывания их деятельности. Это пока не главный сценарий для страны, но в реальном управлении нужно видеть и учитывать разные возможности развития ситуации.

Этот вариант развертывания событий прямо указывает на необходимость решения социально-экономических проблем в обществе как базовое условие успешной борьбы с религиозным экстремизмом.