Казахстанская модель ближе к путинской России — профессор из США

Казахстан находится на стыке неопределенности будущего и давления прошлого. Если анализировать режимы и модели экономического развития, казахстанская модель ближе к путинской России и Кыргызстану. При этом Казахстан сохраняет большую часть культурной советскости — таково мнение Марлен Ларюэль, директора программы «Центральная Азия».

Несмотря на внешнюю размеренность, в Казахстане проходят важные глубинные процессы. По сути, государство и общество находятся в транзитной зоне, где с одной стороны, неопределенность, а с другой — прошлое.

Это

переходное состояние утяжеляется слабостью институтов, низким иммунитетом общества, отсутствием проверенных традиций

и сложившейся культуры. Осмысление важно для понимания происходящей трансформации и складывающейся на ее основе траектории развития.

— Мнения по поводу последнего саммита глав государств Центральной Азии разделились. Одни считают его безрезультатным, для других он стал позитивным сигналом. Какой позиции придерживаетесь вы?

— Я думаю, потребуется время, чтобы сформировать подлинную региональную динамику. Это нормально иметь несколько встреч, которые не приводят к чему-либо конкретному, пока лидер каждой страны не будет готов к чему-то определенному.

Региональная интеграция на протяжении двух десятилетий оставалась замороженной.

Потребуется время, чтобы воссоздать доверительную атмосферу между лидерами стран

В этом контексте сам факт, что подобные встречи имеют место, уже является прогрессом.

Марлен Ларюэль, профессор, директор программы «Центральная Азия»

Главные проблемы стран ЦА

— Какой подход оправдан для нашего региона – эволюционная модель или интеграция сверху?

— Следует разъединять региональное сотрудничество и региональную интеграцию. Я считаю,

еще рано надеяться на создание регионального института с пятью центральноазиатскими государствами

Это может произойти на бумаге в качестве символического жеста, но страны должны начать с регионального сотрудничества по конкретным вопросам и научиться работать вместе, прежде чем создавать институциональные рамки.

Я считаю, что на сегодняшнем этапе следует уделить первоочередное внимание двум темам. Во-первых, это проблема водных ресурсов – в Центральной Азии наблюдается самый высокий уровень потребления воды в мире. Его следует снизить, и это коллективная работа. Во-вторых, создание регионального торгового центра для содействия внутрирегиональной торговле, между крупными фирмами, малым и средним бизнесом.

Как только страны начнут сотрудничать по отдельным конкретным вопросам, следующий шаг, мы надеемся, будет состоять в том, чтобы

подумать о региональном институте, который позволит региону иметь свой голос и быть более независимым от соседей

Не конкурировать, а дополнять

— На ваш взгляд, как будут складываться отношения между Казахстаном и Узбекистаном?

— Я вижу, что новое узбекское руководство стремится следовать примеру Казахстана, но не конкурировать с ним. Думаю, что новое руководство в Ташкенте – реалисты и понимают, что

Узбекистану пока нереалистично конкурировать с Казахстаном за региональное лидерство,

для начала они должны упорно работать над своей внутренней ситуацией, прежде чем выступить потенциальным конкурентом.

Более того, экономики Казахстана и Узбекистана стали довольно взаимодополняющими, менее конкурентными, поэтому обе страны имеют возможности для сотрудничества. Кроме того,

Шавкат Мирзиёев не может позиционировать себя как Каримов по отношению к Назарбаеву, он уже из другого поколения

Кто более советизирован?

— Какая из стран Центральной Азии дальше ушла от советскости, от наследия «красной» эпохи?

— Я согласна, что борьба за лидерство была наследием не только советского режима, а также перестроечных лет и первых лет независимости. Это время ушло. Касательно вопроса, какая страна ушла от советскости, это очень сложный вопрос, в зависимости от того, как вы эту советскость определяете.

Так, если анализировать режимы и модели экономического развития, то Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан имеют близкие к советскому режимы, в то время как

казахстанская модель ближе к путинской России и Кыргызстану, со своими особенностями

Если анализировать общества, то самые молодые общества – Таджикистан и Узбекистан. Они будут изменяться сильнее и быстрее, в том числе стираться и память о советской системе. При этом Казахстан сохраняет большую часть культурной советскости. Но полный ответ на этот вопрос потребует более длительного изучения.

— По каким критериям можно оценивать состояние постсоветского транзита в тех или иных странах? Есть ли у вас собственная шкала советскости, относительно которой вы оцениваете постсоветский транзит?

— Я не думаю, что такое понятие транзита имеет смысл по нескольким причинам. Во-первых, траектория стран не может быть рассчитана по шкале, это не позволяет учитывать все элементы, культурные и социальные критерии не поддаются измерению. Во-вторых, мы не можем говорить о «транзите к конечной точке» в том смысле, что демократия и рыночная экономика станут концом истории.

Мы видим, как прошлое вернулось в Европе, с ростом нелиберализма.

Мы видим, что растет мощь и влияние Азии, а Запад частично теряет свое мировое господство

Поэтому было бы неправильно думать, что постсоветские страны просто идут по пути к западной модели, которая стала бы конечной. Еще одна проблема заключается в том, что мы склонны ассоциировать постсоветизм с хорошими отношениями с Россией или нахождением в ее геополитической орбите. Но я думаю, что это ошибка.

К примеру, грузинское общество может быть прозападным геополитически, но это не значит, что оно не постсоветское, по многим культурным аспектам, как другие, более пророссийские страны.

То же самое касается Украины – она может быть более прозападной и иметь более активное гражданское общество, но по многим аспектам своей политики и экономики она напоминает Россию 90 годов, а сегодняшняя Россия гораздо более «современна».

Схожесть и отличия

— На ваш взгляд, текущая ситуация как внутри Казахстана и России, так и вокруг них, усилит ли расхождение в их моделях развития?

— Обе страны по-прежнему имеют много схожего между собой, особенно по сравнению с некоторыми другими соседями, которые более дистанцированы.

Казахстан и Россия находятся примерно в одном и том же политическом времени, с двумя стареющими президентами,

долгое время находящимися во власти. Причем оба президента по-прежнему являются консенсусными и легитимными, но сталкиваются с растущей усталостью населения.

Но, конечно же, Казахстан и Россия различаются по многим аспектам

Действительно, с точки зрения государственной идеологии Россия имеет дело с собственным тяжелым прошлым. Она находится в поисках статуса и признания великой державы и, следовательно, испытывает напряженность в отношениях с США, стремится иметь сильные войска и силовиков.

В то время Казахстан, как «новое» государство, может создать свою государственную идентичность более инновационным способом, менее военизированным, менее антиамериканским, менее «имперским». Но Казахстан более неопределенный в своей собственной эволюции с точки зрения места ислама в общественном пространстве, будущего национальной, титульной идентичности.

Поэтому обе страны действительно сталкиваются с различными проблемами, связанными с построением идентичности.

Будет интересно, кто первым столкнется с президентским транзитом и как это повлияет на другую страну

Застой разгонит молодежь

— Итоги прошлого года для Казахстана вы охарактеризовали как «стабильность или даже застой». Почему получается такой диссонанс – власти говорят о модернизации, а внешние наблюдатели – о стабильности?

— Потому что они не смотрят на одни и те же компоненты. Государство определяет модернизацию как процесс изменения законов, разработки новых правовых рамок, следуя западным индексам и рейтингам. Это делается для того, чтобы улучшить имидж страны за рубежом и привлечь иностранных инвесторов.

И это правда, часть модернизации – это технократический медленный процесс. Тем не менее,

во многих аспектах страна находится в стабильном состоянии, даже застое:

никакой политической модернизации в смысле передачи большего количества полномочий непрезидентским институтам не произошло, никакой официальной политики для подготовки президентского транзита.

Но я думаю, что модернизация уже происходит неформально, в подполье

Например, появилось много новых, более молодых фигур, которые вошли в госструктуры. Поэтому все движется, просто замедляется и до сих пор не очень заметно.

— По вашему мнению, в общественной жизни Казахстана происходит культурная активность. Помогает ли она преодолеть застойные тенденции?

— Да, я считаю это позитивным. Думаю, что страна достигла нового поворотного момента, когда общество становится более активным, а политический режим все еще остается стагнирующим.

Младшие поколения – двигатель этой активности, и это нельзя остановить. Будут ли государственные власти искать способ кооптировать этот новый активизм? Предоставят ли ему свою нишу для существования или попытаются снизить или маргинализировать его? Вот в чем суть вопроса.

Казахский язык должен стать академическим

— Один из акцентов госпрограммы «Модернизация общественного сознания» — гуманитарная составляющей развития. В частности, подготовлено 18 книг, переведенных на казахский язык в рамках проекта «Новое гуманитарное знание. 100 новых учебников на казахском языке». На ваш взгляд, в чем значимость этой работы?

— Для Казахстана очень важно переводить книги на казахский язык и делать это непосредственно с оригинального языка, а не переводить с русского. Казахскому языку нужно стать полноценным академическим языком, и для этого ему необходимо проявить себя в разных дисциплинах и развить полный словарь.

В то же время, с точки зрения знаний (а не языка) основные западные работы были переведены в России в последние два десятилетия. Поэтому

для Казахстана было бы важно импортировать книги и сделать их доступными на национальном рынке

Развитие знаний в смысле чтения западных произведений и развития казахского языка, как нового академического языка, это две важные тенденции, которые должны осуществляться параллельно, а не в противопоставлении друг другу.

Подъем «нацпатов» — это нормально

— Вас не пугает национализм в Казахстане?

— «Пугать» кажется слишком сильным термином, но конечно, это вызывает озабоченность в Казахстане, как и в России, во Франции или в США. Поэтому все зависит от определения национализма.

Если национализм понимается как более сильный патриотизм, побуждающий граждан быть более активными в обществе, развивать собственную модель развития страны — это нормальная тенденция.

Если национализм означает насилие против тех, кого считают «иностранцами» или «пятой колонной», это опасная тенденция

Но она в Казахстане не так развита по сравнению со многими другими странами, включая западные.

Если вы имеете в виду подъем «нацпатов» в Казахстане, я считаю, что это нормальная социальная тенденция, которая приводит к общей дискуссии, где поднимаются важные вопросы. Но ответ, который ими предлагается, недостаточно убедителен. По крайней мере, не сейчас.

Националисты должны иметь более устойчивую позицию в определении политического режима, к которому стремятся, структуры экономического развития, отношений с Россией и этническими меньшинствами, места ислама и т. д.

Источник