Пожар бунтов в Иране создает Казахстану сложности

Начавшиеся как раз накануне Нового года масштабные волнения в Иране стали большой неожиданностью для всех, включая, похоже, и самих иранцев. Еще более неожиданным стало то, что беспорядки широко распространились по всей стране и продолжаются уже почти неделю. При этом столкновения становятся все более ожесточенными, растет количество погибших — как демонстрантов, так и работников правоохранительных органов.

Конечно, в Иране непростая экономическая ситуация, растут цены, падают доходы быстро растущего населения. Но в то же время теоретически она должна быть лучше, чем была еще несколько лет назад. Во-первых, выросли цены на нефть, что увеличило доходы страны. Во-вторых, по итогам сделки по иранской ядерной программе с Ирана частично сняты санкции, разморожены некоторые его активы, оживилась торговля.

Поэтому сегодня в мире все ломают голову, почему в Иране начались массовые выступления, почему приняли такой масштаб и, что немаловажно,

почему власти до сих пор не применили свой огромный репрессивный аппарат?

От ответа на эти вопросы зависит многое.

Как будут развиваться события?

Применят ли власти оружие для подавления выступлений?

Могут ли волнения перерасти в нечто большее или затихнут сами собой?

Стоят ли за происходящим чьи-то интересы?

Если стоят, то чьи – внешних или все-таки внутренних сил?

Вопросов очень много, ответы на них пока не очевидны. К примеру, первые выступления в Мешхеде, в провинции Хорасан, начались из-за роста цен на яичную продукцию. При этом протестующие выкрикивали лозунги против президента Хасана Роухани. Это дало повод для появления мнений, что протесты были организованы иранскими консерваторами, которым не нравится президент, считающийся в Иране реформатором.

Однако затем лозунги стали все более разнообразными. В разных городах многие выступали даже против аятоллы Али Хаменеи — духовного лидера, фактического руководителя страны, против участия в войне в Сирии и против власти духовенства в целом. Последнее обстоятельство очень любопытно, ведь всегда казалось, что позиции шиитского духовенства в Иране непоколебимы. А тут

волнения произошли даже в священном городе Кум, где находятся все основные иранские аятоллы

Более того, на улицах часто видны такие парадоксальные лозунги, как «смерть талибам».

Напомню, что талибы — это радикальное суннитское движение, по своей идеологии близкое к деобандийскому направлению в исламе. Казалось бы, совсем нелогично использовать подобный лозунг в шиитском Иране. Но протестующие в данном случае, скорее всего, делают акцент на власти религиозных деятелей в государстве. Это такой «толстый» намек на архаику, которая была свойственна религиозному правлению в Афганистане при талибах. Конечно, современный Иран совсем не похож на Афганистан времен талибов. Но это сегодня фактически единственная страна исламского мира — как суннитского, так и шиитского — где духовенство находится у власти.

Претензии к духовенству связаны и его интересами в экономике. Например, согласно докладу Рейтер, опубликованному в 2013 году, организация под названием

Setad контролирует значительную часть иранской экономики, располагает активами в 95 млрд долларов и подчиняется лично аятолле Хаменеи

Многие аятоллы владеют собственностью. В частности, покойный президент аятолла Хашеми Рафсанджани считался очень богатым человеком.

Также весьма характерны лозунги против участия во внешних войнах. Хотя на первый взгляд, здесь у Ирана в последнее время отмечаются довольно значительные успехи. Поддерживаемые и финансируемые им подразделения шиитской милиции одержали победу над «Исламским государством» в Ираке и Сирии. Иран помог удержаться у власти президенту Башару Асаду, оказывая ему военную и материальную помощь. Иранские опорные пункты появились в Сирии недалеко от границ Израиля. Так, по крайней мере, утверждают в Тель-Авиве.

То есть

Иран сегодня находится на пике своей военно-политической мощи на Ближнем Востоке

Он негласно играет решающую роль сразу в трех странах – Ираке, Сирии и Ливане. В последней стране через шиитское движение «Хезболлах». По идее, это как раз и выглядит как классическая «маленькая победоносная война» с небольшими издержками, которая обычно за счет всплеска патриотических настроений укрепляет позиции внутри страны. И тут вдруг антивоенные лозунги в иранских городах.

Возможно, ключевая проблема здесь как раз и заключается в издержках. Такая война, которую вел Иран в Сирии и Ираке, наверняка стоила ему очень дорого. Шиитская милиция, которую он содержал и содержит в Ираке, Сирии и Ливане по разным оценкам насчитывает от десятков тысяч до сотен тысяч людей. Кроме того, есть еще и сирийская армия, и лояльная ей милиция. Вообще, очень

похоже, что содержание той части Сирии, которая находится под контролем Асада, целиком лежит на плечах Тегерана

Ну и наконец, собственно иранские военные части, например, из корпуса стражей исламской революции (КСИР). В частности, это может быть формирование КСИР под названием «Аль-Кудс» (Иерусалим). Это подразделение специально предназначено для таких операций.

В таком случае Иран мог направить на войну слишком много, настолько много, что многие протестующие посчитали это причиной их заметно ухудшившегося материального положения.

Отсюда лозунги вроде «Уходите из Сирии, подумайте о нас» или «Ни Газа, ни Ливан, моя жизнь Иран»

Здесь речь идет о секторе Газа, где у власти находится движение «Хамас». Считается, что оно также пользуется иранской поддержкой.

Поэтому можно допустить, что положение населения на самом деле настолько отчаянное, что оно решилось на массовые протесты с актами насилия. И это при том, что в Иране очень сильные силы безопасности, которые создавались в том числе и для такого случая. Например, тот же КСИР по численности и вооружениям не уступает иранской армии, а возможно, и превосходит ее. Кроме того, в составе КСИР есть еще и полувоенное ополчение «Басидж», состоящее в основном из лояльных властям граждан.

Считается, что в организации насчитывается около 800 батальонов, организованных по территориальному признаку, примерно по 400 человек в каждом.

Именно «басиджи» разгоняли демонстрации в 2009 году,

которые происходили из-за нарушений на президентских выборах. Такие значительные силы, тем более при свойственной им решительности и жесткости, теоретически должны легко подавить любые массовые протесты. Тем более, что акты насилия на улицах, поджоги зданий и машин дают им повод применить силу для наведения порядка.

Характерно также, что американский президент Дональд Трамп в свойственной ему твиттер-манере заявил о полной поддержке протестующих в Иране. Этим он оказал им медвежью услугу.

Теперь иранские власти могут утверждать, что беспорядки — это заговор внешних сил,

среди которых они назвали США, Израиль и Саудовскую Аравию.

Если допустить, что американцы действительно имели какой-то интерес в происходящем в Иране, тогда Трампу стоило промолчать, по крайней мере, в Твиттере. Если же нет, промолчать стоило тем более, ограничившись официальным заявлением того же Белого дома.

Но все же весьма маловероятно, что кто-то извне мог повлиять на иранское население. Похоже, что это действительно внутренний протест, ставший совокупностью целого ряда факторов. Условно говоря, пар под крышкой накопился. Здесь стоит отметить, что помимо экономических проблем и претензий к власти духовенства,

в Иране также сильны национальные противоречия

В эти дни выступления происходят в Иранском Азербайджане, на землях, населенных курдами, в Луристане, где проживают луры. Кроме того, есть еще и арабы в Хузестане, белуджи на границе с Пакистаном и ряд других этнических групп. В самом Иране считают, что многие из национальных движений, некоторые из которых действуют в подполье, поддерживаются из-за рубежа.

Пока все это находится в рамках общего протеста, и это как раз очень опасно для властей в Тегеране. Потому что выступление происходит против режима в целом и охватывает как населенные персами районы, так и территории проживания национальных меньшинств. Проблема здесь еще и в том, что сил КСИР и «Басидж» может быть недостаточно для контроля такой большой территории, охваченной протестами. Тем более, многие люди из этих организаций, причем наиболее активные и лояльные, сейчас наверняка находятся в Сирии и Ираке.

К тому же, нельзя исключать и того, что внутренний протест пользуется поддержкой какой-то части местных элит. Кстати, это может объяснить, почему до сих пор не применили силу. Кроме того, Иран — восточное общество, и здесь по-прежнему сильна роль общины даже в городах. Все эти люди, которые массово выходят на улицу и рискуют жизнью и свободой, могут быть связаны с местными общинами и их интересами.

Может быть также, что это отвечает интересам тех представителей общеиранской элиты, которые полагают, что нынешние власти могут привести страну к военному противостоянию на Ближнем Востоке, и хотят изменить курс.

Но понятно, что все это только догадки. Природа нынешнего иранского протеста будет немного более понятна только по прошествии времени. Пока же можно предположить, что власти смогут взять ситуацию под контроль. Судя по тому, что утром 3 января правительственные СМИ Ирана стали распространять видео с горящими зданиями,

это выглядит как подготовка общественного мнения — как иранского, так и международного — к предстоящему наведению порядка

Кроме того, если сравнить нынешнюю ситуацию с обстоятельствами падения шахского режима в Иране в 1979 году, очевидно, что у нынешнего протеста пока нет ряда ключевых вещей. Во-первых, нет харизматичного лидера, каким был тогда аятолла Рухолла Мусави Хомейни. Во-вторых, нет поддержки армии. Именно переход части военных на сторону восставших стал главной причиной краха режима шаха Реза Пехлеви. В-третьих, у иранского духовенства сегодня есть многочисленные и, что немаловажно, организованные группы поддержки среди населения, чего не было у шаха.

Однако в любом случае, Тегерану придется пересмотреть свои внешние планы, если ему удастся взять ситуацию под контроль. По крайней мере, несколько снизить общие расходы на Сирию, а также шиитские милиции в Ираке и Ливане. Еще

пару недель назад Иран казался консолидированным государством, которое способно доминировать в регионе

Противостояние с ним стояло на повестке дня целого ряда государств – от США и Израиля до стран Персидского залива. Теперь оказалось, что в Иране есть свои сложности. Нынешние события в любом случае оставят свой след на Иране и его внешней политике.

Для нас в Казахстане все происходящее явно не отвечает нашим интересам. Во-первых, у нас много проектов с этой страной, через нее мы планируем получить транспортный коридор на Ближний Восток. Иран — важный импортер нашей продукции. Во-вторых, его проблемы повышают уровень нестабильности в регионе. Это может быть связано как с попыткой иранских властей активизировать внешнюю политику с тем, чтобы отвлечь население от внутренних проблем, так и со стремлением конкурентов Ирана воспользоваться его вдруг обнаружившимися слабыми местами. И в-третьих, мы только что стали председательствовать в Совете Безопасности ООН. США уже предложили созвать срочное заседание этой организации. Очевидно, что

на заседании будет борьба между западными странами и Россией, и это ставит нас в непростое положение

Но в то же время председатель должен быть нейтральным, поэтому может быть для нас это, наоборот, возможность.