«Америка превратилась в лузера» — ветеран ЦРУ

Бывший сотрудник ЦРУ рассказал, как получилось так, что США сначала поссорили Китай и СССР, а теперь проигрывают им обоим в долгосрочной перспективе.

Рэй МакГоверн 30 лет служил в армии США и ЦРУ (в ЦРУ как аналитик). Является председателем «Ветеранской группы профессионалов разведывательных органов США за чистоту рядов». Недавно он опубликовал статью, где откровенно высказался о перспективах роли США на международной арене.

Принцип «разделяй и властвуй» сработал неожиданно

«Независимо от того, нравится ли официальному Вашингтону или нет случившееся за последние несколько десятилетий постепенное, но глубинное изменение содержания треугольника отношений США, России и Китая, совершенно ясен факт, что Штаты превратились в большого «лузера».

Ушли дни, когда Ричард Никсон и Генри Киссинджер воспользовались советско-китайским соперничеством и науськивали обе страны друг на друга, получая от каждой соответствующие дивиденды. Медленно, но гарантированно эта стратегическая формула изменилась, и

сближение РФ и КНР сигнализирует о тектоническом сдвиге, который совершенно очевидно работает на подрыв интересов США,

об изменении, которое в большей степени было вызвано действиями США, которые и подтолкнули страны ближе друг к другу.

Сегодня не видны признаки того, что политики в США имеют достаточно опыта и кругозора, чтобы быть в состоянии распознать эту новую реальность и понять, каковы те важные последствия для свободы действий Америки. И менее всего похожи они на людей, способных просчитать, как новые связи проявят себя в воздухе, на суше и на море.

Вместо этого администрация Трампа, следуя по инерции, набранной еще при Бушах и Обаме, ведет себя высокомерно и даже с неким духом «высшей миссии», расстреливая ракетами сирийские самолеты, вмешиваясь в дела в Украине и отправляя группировки своего ВМФ в большие воды вблизи КНР.

Однако следует учитывать следующее: возможно, уже в ближайшее время Китай будет способен бросить вызов «интересам Соединенных Штатов» в Южно-Китайском море или даже в Тайваньской проливе, и все это будет происходить на фоне американо-российских столкновений в небе над Сирией или конфронтации на Украине.

Отсутствие опыта или интеллектуальных способностей — возможно, это слишком щедрая интерпретация. Более вероятно, что поведение Вашингтона представляет собой смесь обычной наивной концепции исключительности и постоянного влияния американского военного лобби — Пентагона и других игроков. И все эти составляющие нацелены на то, чтобы не допустить любого ослабления напряженности в отношениях с Россией или Китаем. В конечном итоге

возбуждение страха в отношении России или Китая является испытанным методом для обеспечения строительства нового авианосца

или какой-либо другой дорогостоящей системы вооружений.

Практическое подтверждение

Все почти как в прежние времена, когда американские военные получали такой бюджет, который позволял им вести войны на многочисленных фронтах одновременно. Вот что произошло в течение последних нескольких недель:

• Эсминец USS Stethem с управляемыми ракетами на борту в воскресенье зашел в 12-мильную зону одного из Парасельских островов (Трайтон) в Южно-Китайском море, права на который выдвигает Китай. Министерство иностранных дел Китая незамедлительно назвало эти действия «серьезной политической и военной провокацией».
• На прошлой неделе Соединенные Штаты объявили о продаже Тайваню вооружений на сумму 1,4 млрд долларов, ввели санкции в отношении одного китайского банка за его сделки с Северной Кореей, а также назвали Китай главным незаконным торговцем людьми.
• 20 июня президент Дональд Трамп опубликовал снисходительное по своему тону сообщение в Twitter, в котором говорилось, что Китай предпринял неудачную попытку сдержать ядерную программу Северной Кореи: «Это не сработало. По крайней мере, мне известно о том, что Китай попытался это сделать» (В течение многих веков Китай имел неудачный опыт со снисходительностью Запада).

США меняют свою стратегию в Центральной Азии

Общая озабоченность: противоракетная оборона

Накануне своего приезда в Москву Си дал интервью российскому новостному агентству ТАСС, в котором он сфокусировал свое внимание на противоракетной обороне — то есть на вопросе, который особенно значим для Владимира Путина. Си сосредоточил свое внимание на размещении Соединенными Штатами в Южной Корее элементов системы Высотной зональной противоракетной обороны на театре военных действий (THAAD). Он назвал эти шаги Вашингтона «нарушающими стратегический баланс в этом регионе» и угрожающими интересам в области безопасности всех его стран, включая Россию и Китай.

Си также подтвердил, что Пекин настоятельно призывает Вашингтон и Сеул перестать оказывать военное давление на Северную Корею. Он даже выразил надежду на то, что новый президент Южной Кореи будет действовать более благоразумно, чем его предшественница, согласившаяся с этим размещением, что заставило Север еще больше беспокоиться по поводу возможного нанесения превентивного удара.

Менее месяца назад Путин и Си встретились в столице Казахстана Астане на саммите Шанхайской организации сотрудничества. Тогда Путин заявил, что предстоящая двусторонняя встреча (в настоящее время она проходит в Москве) будет «важным событием в двусторонних отношениях».

«Конечно, как повелось по нашей традиции, мы используем любую возможность для того, чтобы встретиться, поговорить о наших двусторонних отношениях и международной повестке дня», — подчеркнул он.

Если китайско-российская «традиция» применима к событиям, происходившим более 30 лет назад, то Путин явно преувеличивает. Так было далеко не всегда. Полувековая ретроспектива переменчивых российско-китайских отношений свидетельствует о том, что они идут по непростому пути. Но еще более важно то, что их сегодняшняя близость вряд ли испарится в ближайшее время.

Игра со страхом

Подобно подземным геологическим пластам, медленно движущимся под поверхностью Земли, изменения с масштабными политическими последствиями могут происходить настолько медленно, что будут незаметны до землетрясения. Когда я был главным аналитиком ЦРУ по китайско-российским отношениям в 1960-е и начале 1970-х годов, у меня было выгодное положение для наблюдения за тем, как появлялись все новые признаки интенсивной враждебности между Россией и Китаем, а также за тем, как Никсон и Киссинджер в конечном итоге смогли воспользоваться этим в интересах Вашингтона.

Претензии этих двух соседних азиатских государств включали в себя требования относительно воссоединения территорий — Китай требовал возвращения 1,5 млн кв. км. территории в Сибири, отобранных у Китая на основании «неравноправного договора» 1689 года. Это привело к нескольким вооруженным столкновениям в 1960-е и 1970-е годы на границе в районе реки, на острова которой претендовали обе стороны.

В конце 1960-х годов Россия увеличила свои вооруженные силы на границе с Китаем с 13 до 21 дивизии. К 1971 году их число возросло до 44 и китайские лидеры стали видеть в лице России более непосредственную угрозу, чем в лице Соединенных Штатов, которые в 1950-е годы вели борьбу против китайских вооруженных сил в ходе войны в Корее. Вашингтон отказывался признать на дипломатическом уровне коммунистическое правительство этой страны и продолжал поддерживать иллюзию относительно того, что находящийся на Тайване Чан Кайши продолжает оставаться законным правителем Китая.

В 1971 году Генри Киссинджер посетил Пекин в ходе подготовки визита президента Ричарда Никсона — он состоялся в спустя год, нарушив тем самым существовавшую ранее традицию. За этим последовали весьма изобретательные дипломатические шаги под управлением Киссинджера и Никсона, цель которых состояла в следующем: воспользоваться тем страхом, который Китай и СССР испытывали в отношении друг друга, а также тем императивом, который заставлял каждую из сторон пытаться улучшить связи с Вашингтоном.

Америка не должна фокусироваться на смене режимов других стран — эксперт

Треугольная дипломатия

Искусное использование Вашингтоном своей относительно сильной позиции в треугольнике этих отношений помогло реализации крупного соглашения по контролю над вооружениями между Соединенными Штатами и Советским Союзом, а также заключению Четырехстороннего соглашения по Берлину. СССР пошел еще дальше и обвинил Китай в том, что он препятствует мирному урегулированию во Вьетнаме. Это было одним из тех счастливых стечений обстоятельств, которые позволяют аналитикам отказаться от часто навязываемой нам роли человека, мешающего всем своим присутствием. Вместо этого мы имели возможность добросовестно фиксировать воздействие этого подхода со стороны Соединенных Штатов и делать выводы о том, что он позволяет добиваться желаемого результата. Поскольку этот подход таковым и был.

Враждебность в отношениях между Пекином и Москвой была предельно очевидной. В начале 1972 года, в период между первыми саммитами Никсона в Пекине и Москве,

в наших аналитических докладах подчеркивалось, что китайско-советский конфликт является для обеих сторон весьма негативным феноменом

Обе страны не только лишались выгоды от сотрудничества, но и были вынуждены предпринимать колоссальные усилия для того, чтобы свести на нет негативное воздействие политики противоположной стороны. Значительное измерение к этому конфликту было добавлено в тот момент, когда Соединенные Штаты стали добиваться улучшения отношений одновременно с обеими странами. Китай и Советский Союз оказались участниками гонки, целью которой было культивирование хороших отношений с Соединенными Штатами.

Советские и китайские лидеры не могли не заметить, как все это укрепляет переговорные позиции Вашингтона. Однако аналитики ЦРУ полагали, что в отношениях между этими двумя странами произошло закрепление неустранимой враждебности, основанной на глубоко укоренившихся представлениях враждебности, в которой национальные, идеологические и расовые факторы лишь усиливали друг друга.

Хотя обе стороны понимали, какую им приходится платить цену, никто из них, казалось, не был в состоянии найти выход из сложившейся ситуации. По нашему мнению, единственная возможность улучшения отношений была связана с надеждой на то, что в каждой из этих стран появятся более здравомыслящие лидеры. Но в тот момент подобные ожидания казались иллюзорными.

Однако мы ошиблись в этом вопросе. Преемники Мао Цзэдуна и Никиты Хрущева, как оказалось, имели более холодные головы

Соединенные Штаты во время президентства Джимми Картера в 1979 году наконец признали коммунистическое правительство Китая, и динамика треугольных отношений между Соединенными Штатами, Китаем и Советским Союзом постепенно стала меняться, тогда как напряженность в отношениях между Пекином и Москвой стала ослабевать.

Да, потребовались годы, чтобы избавиться от глубоко укоренившегося недоверия в отношениях между Советским Союзом и Китаем, однако к середине 1980-х годов мы, аналитики, предупреждали высокопоставленных политиков, что «нормализация» отношений между Москвой и Пекином уже медленно, но верно происходит, несмотря на продолжающиеся заявления Китая о том, что это будет возможно только в том случае, если русские согласятся со всеми требованиями Китая. Советские лидеры, со своей стороны, начали более комфортно ощущать себя в этой треугольной среде и больше не страдали от негативных последствий безудержного соревнования с Китаем по установлению лучших отношений с Вашингтоном.

Почему попытки России добиться признания Запада всегда проваливаются?

Новая реальность

Однако мы не особенно скучали по прошлому, когда в начале октября 2004 года российский президент Путин посетил Пекин для подписания договора по вопросу о границе. Тогда он хвастливо заявил о том, что отношения между двумя странами достигли «беспрецедентных высот». Он также подписал тогда соглашение о взаимном использовании российских энергетических ресурсов.

Восстанавливающаяся Россия и модернизирующийся Китай стали представлять собой потенциальный противовес американской гегемонии в качестве единственной сверхдержавы в мире. Эту реакцию Вашингтон ускорил своими стратегическими маневрами вокруг России и Китая, своими военными базами и враждебными альянсами, а также из-за продвижения НАТО к границам России и «разворота в сторону Азии» президента Обамы.

Поддержанный Соединенными Штатами государственный переворот на Украине, совершенный 22 февраля 2014 года, представляет собой важный переломный момент

В конечном итоге, Россия, отказавшись от своих прежних позиций, поддержала просьбу Крыма о воссоединении, а также оказала поддержку русским по национальности повстанцам в восточной Украине, которые выступили против киевского режима, оказавшегося у власти в результате государственного переворота.

На глобальной арене Путин наполнил новым содержанием предыдущую энергетическую сделку с Китаем и подписал 30-летний контракт о поставках природного газа, который оценивается в 400 млрд долларов.

Этот шаг помог Путину показать, что введенные Западом после событий на Украине санкции представляют незначительную угрозу для финансового выживания России

В результате еще большего сближения Россия и Китай также стали занимать удивительным образом совпадающую позицию по международным горячим точкам, включая Украину и Сирию. Военное сотрудничество тоже постоянно увеличивалось. Однако под воздействием высокомерного консенсуса в правительстве Соединенных Штатов и в академических кругах продолжают утверждать, что несмотря на заметное укрепление связей между Китаем и Россией, каждая из этих стран по-прежнему в большей степени заинтересована в поддержании хороших отношений с Соединенными Штатами, чем друг с другом.

Спортивный лозунг гласит: ничего еще не решено, пока «не споет свою партию толстая леди», однако результаты происходящего на сцене уже вполне ясны. Прошли те времена, когда Соединенные Штаты имели возможность натравливать Китай и Россию друг на друга. Можно лишь надеяться на то, что в правительстве Соединенных Штатов найдется человек, который проинформирует президента Трампа о том, что его российские и китайские коллеги поют песни из одного сборника, и это является непредвиденным результатом самонадеянных просчетов его непосредственных предшественников.

Последствия этих просчетов для национальной безопасности Соединенных Штатов колоссальны

Источник: counterpunch.org