Удочеренная казашка из США вернулась на родину по зову домбры

Жанну Имел удочерили в 5-летнем возрасте, но в 16 она приняла решение вернуться в Казахстан. Как минимум — на время получения образования. «Я услышала домбру и почувствовала, что кто-то меня зовет». 

С осени 2016 года Жанна — студентка КИМЭП. Она активно учит казахский язык и открывает Казахстан для себя заново — ее воспоминания из раннего детства, из детдома, почти стерлись и почти все кажется ей необычным и непривычным. Жанна подчеркивает — ее возвращение на родину стало возможным благодаря приемной матери, которая все эти годы, проведенные в США, помогала дочери изучать культуру Казахстана.

У Жанны очень плотный график, но для нас есть немного времени в коротком перерыве. Кроме учебы, по вечерам она преподает английский. Также параллельно изучает русский язык и посещает все мероприятия, связанные с более углубленным изучением национальной культуры.

— С первого дня меня больше всего впечатлило казахское гостеприимство. Люди изо всех сил стараются предоставить своим гостям самое лучшее. И еще меня удивило, как люди здесь могут доверять. Например, из -за банковских операций у меня были проблемы с оплатой обучения, тогда моя подруга одолжила 3000 $. Конечно, я вернула ей долг при первой возможности, но это меня потрясло. Ведь я знала ее всего три месяца. В США очень редко одалживают человеку деньги, тем более которого знают всего несколько месяцев, — рассказывает Жанна.

Особенности Казахстана глазами американской казашки

— Хоть я и похожа на казашку, но думаю, что отличаюсь. Например, раньше я предполагала, что когда приеду в Казахстан, меня не будут спрашивать, кто я — китаянка, японка или кореянка, как это часто происходит в США. Однако была удивлена, что только в половине случаев люди думают, что я казашка. Говорят, что это из-за моего акцента или одежды (удобной или модной), или моих глаз, которые выглядят иначе, чем обычные казахские глаза. Хотя мне так не кажется.

— Мой менталитет, естественно, отличается. Я высказываю свое мнение чаще, чем большинство моих друзей или однокурсниц. Я могу не согласиться с профессорами или сказать «нет» и вижу, что некоторым казашкам это сделать сложно. Кстати, из-за американского акцента многие предполагают, что я богата, но это определенно не так. Когда я покупаю что-то в небольших магазинах, мне пытаются продать подороже. Хотя для того чтобы приехать и учиться в Казахстане, мне пришлось работать и копить деньги несколько лет.

Еще одна особенность — люди не спят допоздна и ходят по гостям. Многие, даже таксисты задают мне личные вопросы — например, есть ли у меня парень. Оказывается, он обязательно должен быть казахом. Также спрашивают, когда я выйду замуж, планирую ли я детей. Это удивительно, когда незнакомые люди затрагивают такие личные темы, — смеется Жанна. — Но если не брать это во внимание, в целом я довольна, что сюда приехала.

Память о детдоме

— Мама рассказывала мне, что процесс удочерения был сложный. В первую поездку она осталась рядом со мной на два месяца. Каждый день приходила и приносила всем подарки. В интернете она увидела мою фотографию, ей понравилась моя улыбка и она приняла решение взять ребенка из страны, о которой никогда не слышала. В моей анкете было написано, что у меня слабый иммунитет. В Штатах у нее был знакомый врач, который также усыновил ребенка из Казахстана, она попросила его вести меня. До семи лет я прошла более шести обследований. Результаты были успешными.

Я смутно помню тот период, все как в тумане. Иногда у меня всплывают какие-то воспоминания из детдома, лица детей и женщин. Когда я думаю об этом, возникает благодарность, что у меня есть мама и брат. Эти воспоминания делают меня более счастливой — мне повезло найти семью.

«Моя мама — необычная»

— У моей мамы непростая судьба, но она была и остается веселой и оптимистичной. Она необычная женщина даже для Америки, потому что делает то, что отличает ее от людей, живущих по стандартам. В отличие от других американских семей, где у детей отдельная спальня, мы засыпали рядом с мамой, слушая ее сказки. Мы с братом получали все ее тепло и любовь.

До меня мама была замужем, но муж умер внезапно от сердечного приступа сразу после рождения Питера. Вместе они много путешествовали по Азии.

У них было одно сильное желание — еще до беременности они договорились с мужем, что  удочерят ребенка из Азии. После его смерти мама решила осуществить их мечту

Она рассказывала нам, что ее муж был любовью всей ее жизни. Она больше не вышла замуж, а занялась нашим воспитанием… Однажды в самолете она прочла о молодой стране Казахстане и решила взять ребенка именно оттуда.

— Мама очень хорошо заботилась обо мне и брате Питере. После смерти мужа у нее осталось наследство и это дало ей возможность воспитывать нас с братом всесторонне. Мы посещали все спортивные кружки и жили полноценной жизнью. А когда мне исполнилось 14 лет, приняли решение, что перейдем с Питером на домашнее обучение и будем путешествовать по всем штатам. Мама арендовала трейлер, прошла курс вождения и за полтора года мы объехали 13 штатов, чтобы узнать больше о культуре и людях. Мы сами выбирали исторические места, например, города, где находили библиотеки Карнеги. Мама хотела, чтобы у нас было разностороннее образование, широкий кругозор, не ограниченный рамками школьной программы. Это было очень увлекательно — мы проезжали горы, долины, озера и чувствовали себя номадами. Когда я приехала в Алматы, то удивилась, насколько похожа природа на ту, что я видела в Штатах.

Зов домбры

— В Канзасе я ходила в школу, где было всего трое азиатов, и казахов среди них не было. Тогда я мало что знала о своей культуре. Но мама, сколько себя помню, всегда рассказывала, что я казашка, что моя страна называется Казахстан. Она хотела найти мне учителя по казахскому языку, но это было невозможно сделать. Однажды я узнала, что в Нью-Гемпшире есть казахский летний лагерь для таких усыновленных детей, как я. Мама отвезла меня туда на лето, мне было всего 12 лет. Впоследствии волонтер лагеря и один из организаторов Ерден помог мне обустроиться в Алматы. В лагере

я впервые попробовала казахскую пищу и услышала звуки домбры. Я помню свои впечатления от этих звуков — как будто во мне что-то проснулось или кто-то меня позвал

Я стала больше задумываться, кто та, другая Жанна. Тогда я мало считала себя казашкой, но поняла, что с этим надо считаться, что это часть моей личности и я хочу ее раскрыть. Это разные вещи — жить в Америке и найти что-то свое или же приехать в Казахстан и узнавать себя через других людей. И я решила ехать в Казахстан, но поставила себе условие, что должна узнать свою страну без отрыва от образования. Вот так и получилось, что я учусь здесь.

В Америке я училась на гранте, но для того чтобы учиться в Казахстане, мне пришлось поработать четыре года. Чтобы оплатить свое пребывание на исторической родине, я начала работать еще в летнем лагере. Работала горничной в гостинице, получала за час от 8 до 11 $, потом стала получать вдвое больше. Мне показалось, что для резюме позиция горничной не очень хороша, тогда устроилась работать CММ-менеджером в социальный медиа-клуб колледжа, где училась.

— Я привыкла к казахской еде, научилась готовить бешбармак, хотя правильно говорить «ет». Единственное, что мне не понравилось — это кымыз. Когда люди узнают о моем желании узнать больше о себе, с удовольствием помогают. Я узнала больше казахских слов, получила опыт нахождения в казахоязычной среде. Сейчас я счастлива, что приехала в Казахстан, я стала  лучше себя понимать. И я рада, что мама меня поддержала.

Фотографии Владимира Третьякова