Страну раскачали, опираясь на внутренние проблемы — Башар Асад

Новое интервью президента Сирии содержит достаточно откровений. От признания факта, что лидеры исламского экстремизма выросли в Европе, до готовности признать, что внешние силы, раскачивая стабильную Сирию, опирались на ее внутренние проблемы.

Обо всем этом с Башаром Асадом говорил Томас Альковерро, журналист «Ла Вангардия». Интервью прошло в Дамаске, в старой резиденции Асадов на горе Касьюм – в особняке, построенном еще при Османской империи. Именно отсюда много лет правил не только Сирией, но и значительной частью Ближнего Востока отец сегодняшнего Башара – легендарный Хафез Асад. Именно в его адрес другой, не менее легендарный политик США Генри Киссинджер, выдал две знаменитые реплики: с одной стороны, он назвал его «Бисмарком Ближневосточным», с другой — считал «оскорблением, что все дороги на Ближнем Востоке идут через Дамаск». Автор напоминает читателю, что когда в 2000-м году скончался Хафез Асад, наследник Базель погиб в ДТП, что заставило младшего отпрыска Асадов, на тот момент дипломированного врача, отбросить старый образ жизни и принять на себя ответственность за будущее Сирии.

Формула политики на Ближнем Востоке

«В шестую годовщину с начала ужасающего конфликта в Сирии я навестил президента Башара Асада. За этот период то, что вначале было поздним ростком так называемых «арабских весен», превратилось в театр запутанной международной войны. Все пророчили скорое падение режима Асада. Но он, опираясь на помощь России и Ирана, сыгравшую решающее значение, консолидировал свою власть, а его армии удалось отвоевать город Алеппо. Разнородные группировки вооруженной оппозиции потерпели поражение, но Асад не одержал полной победы в войне.

Президент Башар Асад

В принципе, всю политическую жизнь Ближнего Востока можно свести к одной экзистенциальной дилемме: «Либо ты меня убьешь, либо я тебя убью», — пишет Альковерро.

Культура насилия: импорт из Европы

«Таков эффект влияния ваххабитской идеологии, которая не допускает существования всех остальных идеологий. Она не смогла проникнуть в Сирию и все же, возможно, продержится долго. Часть общества не готова принять другую часть, и с этой точки зрения можем констатировать, что идет гражданская война. Теперь мы имеем право бороться с такой ментальностью, со всеми исламистскими ваххабитскими группировками, которые воюют с остальным обществом. Но в конце этой войны мы, возможно, увидим новую политическую карту».

Комментируя ситуацию на Ближнем Востоке и в Сирии, Асад отмечает, что сложившаяся так называемая «культура насилия» — не только местное, сирийское явление. «Она затрагивает в одинаковой мере и нас, и европейское общество, вы можете найти это в ваших странах, потому что они страдают от тех же очагов подрывной деятельности, главным образом во Франции, позволив имамам-ваххабитам внедриться, а теперь расплачиваясь за это», — утверждает Асад. И продолжает:

Основная часть жестоких лидеров Аль-Кайеды, ДАИШ и Аль-Нусры в Сирии — это люди, происходящие из Европы, а не из арабских стран

Тут у нас много боевиков, происходящих из арабского мира, но повторяю: их главари приезжают преимущественно из Европы».

https://365info.kz/2017/02/sirijskaya-grazhdanskaya-vojna/

Не надо винить только Запад

Асад «хоть и возложил вину на иностранную интервенцию, но признал, что существуют внутренние угрозы, которые нужно устранить… Когда война приходит извне, как в Сирии, через местных сторонников, дополненных иностранными боевиками, надо не только критиковать других, особенно Запад или «нефтедолларовые» правительства за поддержку этих террористов. В конце концов,

мы должны посмотреть на себя и спросить, почему это случилось, что неладно в моей стране?

Я говорю о себе не как о президенте республики, а как о сирийском гражданине».

Асад назвал переговоры в Астане продуктивными

«Разговоры о том, какой будет Сирия после войны, в данный момент не состоят в моем расписании дел, — заявил Асад. — Моя программа в том, чтобы способствовать диалогу между сирийцами: какую политическую систему они хотят установить, что для них лучше — президентский режим, парламентский, какие формы институтов, армии… Нам нужен диалог между всеми секторами сирийского общества, мы собираемся организовать референдум. Я не буду излагать свое видение будущего, прежде чем его изложат сирийцы, сейчас первостепенная задача — борьба с терроризмом. Разговоры о политике — это роскошь, когда в любой момент,  каждую минуту мы рискуем быть убитыми. Самая приоритетная задача — искоренить терроризм, вторая по значимости задача — способствовать национальному примирению. Когда мы решим их, сможем заняться темой будущего страны».

«Ошибки Франции в миграционной политике ударили и по нам»

Некоторые выводы, озвученные Асадом, точны и безжалостны. Он признал, что Сирию раскачали, опираясь на внутренние проблемы. Точно указал, что лидеры террористов – выходцы из Европы. И также точно и безжалостно указал на упущения Франции в вопросах реализации ее внутренней и миграционной политики, которые потом извне ударили по Сирии.

Турецкая операция в Сирии направлена на свержение Асада — Эрдоган

Некоторые из его фраз показались любопытными и неожиданными. Что значит «новая политическая карта»? Асад за шесть лет отвоевал себе, пускай и при помощи внешних сил, право самому рисовать политическое будущее своей страны. Можно ли интерпретировать его слова как посыл пока не остывшей оппозиции, что у кого-то, возможно, все еще есть шанс сменить «калаш» на кисть? Тогда все ясно – им прямая дорога в Астану. Но вот насчет послевоенного будущего и его отсутствия в списке приоритетов и дел – тут Асад лукавит. Шесть лет медицинского образования приучили говорить ко времени – чтобы спасти чью-то жизнь, в данном случае Сирию. А шесть лет войны отучили делиться самым сокровенным – чтобы уничтожить врагов. Асад знает, какой будет будущая Сирия, иначе бы давно ушел или его вытеснили, как Белое движение, у которого не было внятной картины будущего российского народа, за которую стоило бы умирать.

Асад, как и Эрдоган в Турции, выжил и вызрел в геополитическую глыбу Ближнего Востока

в первую очередь потому, что у него есть внятные планы на будущее и достаточно личных качеств, чтобы продолжать борьбу. Эрдоган смотрит на Евразию, Евразия защищает Сирию.