Русские в Казахстане — казахи, или как на эко-фестивале фашистов нашли

Этно-фашисты на этно-фестивале в Алматы наделали шуму. Организаторы объяснили, откуда они.

Факты таковы. В Алматы прошел 7-й по счету эко-этно-фестиваль FOURЭ. Прошел без инцидентов: 3 дня по запланированной программе работали художники, артисты, актеры. Работали на аудиторию примерно в 8 тысяч человек. Никто не вызывал полицию, не жаловался в органы. А через несколько дней, 25 сентября, на сайте журнала Esquire появилась статья «Этно-фашисты», гласившая:

«Семейный фестиваль стал главным местом притяжения для славянских экстремистских сект».

Были ли фашисты на фестивале на самом деле? Кажется, кроме автора этой статьи, Анвара Мусрепова, их никто не заметил. Тем не менее, мы попросили одного из организаторов FOURЭ, Майру Измайлову, объясниться.

Кто нашел фашистов

— Майра, вы делаете FOURЭ с самого начала?

— Да. Мы начали его делать в 2010 году.

— Какой уже по счету фестиваль в этом году?

— Седьмой.

— Что все-таки произошло на FOURЭ 2016 года? Что за шум, крик? Почему фестиваль, который всегда ассоциировался с такой летней свободой, свободой творческого самовыражения, вдруг внезапно заклеймили в тоталитаризме?

— Мы сами до сих пор находимся в недоумении. Прошел фестиваль как всегда хорошо. Все очень сильно устали, но люди были довольны. Отклики, комментарии прекрасные. И вот мне знакомый скинул ссылку на статью «Этнофашисты» в esquire.kz, уважаемом мной издании. Статья молодого журналиста Анвара Мусрепова, которого я отлично знаю, он молодой художник. Я подумала, что это какой-то стеб. Потом смотрю — свастика, картинки, факты за уши притянутые. Не вяжется. Я даже не поверила, что это Анвар. Думала, может прикол. Но нет. У Анвара Мусрепова такая социальная тема. Он учится на художника, ищет экстремистские секты, изучает, описывает. Может, у него такое внутреннее задание, миссия — искать секты.

Кто отбирает участников для фестиваля

— Майра, согласитесь, что дыма же без огня не бывает. Значит, это чем-то вызвано. Какие-то факты ведь натолкнули журналиста на данную интерпретацию. Основные нападки в статье — по поводу приглашенных гостей. Не алматинцев и казахстанцев, приезжающих развлекаться, а мастеров. Кто и как их отбирает?

— Во-первых, у нас несколько направлений для мастеров: большой handmade базар, детская зона. Есть практики — это фиолетовая зона. Оранжевая зона – сцена. В этом году у нас было не 4, а 7 площадок, так как фестивалю исполнилось 7 лет. Это 7 сфер по 7 чакрам, где проходили практики.

— Практики. Что вы имеете в виду?

— Практики духовные, физические, ментальные для эволюции.

— То есть люди могут прийти на это место и чем-то заняться?

— Практики были выстроены по чакрам. У человека 7 чакр. Наш Дмитрий Канадин придумал такую концепцию, я могу немного ошибиться в деталях. Красная чакра – спорт, активность, кроссфит. Желтая –бизнес, молодость, бизнес-тренинги, умение убеждать, вещать свои ценности. Зеленая – сердечная чакра, практики любви, всепринятие. Синяя – умение видеть. Фиолетовая – связь с космосом, все, что касается внутреннего психологического мира. Голубая чакра — горловая, театральная. Мы провели мастер-классы по театральным действиям – сценки, ораторское искусство. Оранжевая – наслаждение танцем, здесь нашей гостьей была Раушан Сарыбаева. Во всех зонах были свои кураторы и приглашенные лекторы.

Мастера и кураторы

— Сколько мастеров приехало?

— Около 100. Эти люди попадают к нам по анкете. Есть сайт, там расписаны зоны. Мастер, желающий работать, заполняет анкету. «Я, такой-то, могу то-то, веду такие-то лекции». Мы рассматриваем эти заявки. Если они интересны нашему фестивалю и соответствуют его формату, то мы приглашаем.

— А проживание, проезд?

— Люди приезжают сами. Они хотят сделать себе рекламу. Мы не заморачиваемся. Они сами приезжают, живут в палатках. Мы предоставляем только площадку.

А кураторы – это кто? Есть организаторы, которые их подбирают?

— У нас же большой фестиваль. Людей, которые помогают, много. Ольга Сенаторова второй год помогает нам с handmade базаром. Это огромная ярмарка с мастер-классами и продажей. Там своя налаженная схема. Зона спорта стала развиваться в последние годы. За нее отвечала Раушан Сарыбаева. Она спортсменка, танцовщица, участница многих городских мероприятий. У нее шикарная зумба. В фиолетовой зоне были духовные практики, взаимоотношения мужчины и женщины, семейные ценности, дыхательные практики, йога, медитации. Ее курировал Денис Арюткин и его центр. В этом году приезжал Александр Шахов из Москвы – психолог по семейным отношениям и конфликтологии.

— То есть большинство мастеров казахстанцы?

— Это алматинцы. Но приезжают и гости из России.

— Кураторы местные?

— Местные. Не приглашенные.

Как междусобойчик превратился в огромный фестиваль

— Я сейчас переключусь. Нужно было задать этот вопрос первым. Зачем нужен FOURЭ? Кем он придуман?

— В 2010 году меня пригласила на проект Алена Лобастова. Было желание создать что-то для людей, людей творческих, интересующихся и занимающихся йогой. Этот междусобойчик вырос в целый проект. Мы за месяц и даже меньше все это придумали. У меня как раз тогда только родился ребенок. Все было нервно, хаотично, как мне помнится, но невероятно весело. 7 лет назад это было приключение!

— Получается, инициатива снизу?

— Дмитрий Канаев, Владимир Семилетов сыграли большую роль. У них был проект вроде чаевни.

— Чайхана?

— Тогда говорили чаевня. У них возникло какое-то сообщество. Татьяна Пилпани с Дмитрием Канаевым изначально придумали это — давай выйдем на озера, где дачи, помедитируем, ребят позовем, песни попоем, потусим у костра. И в первый же год две с половиной тысячи народа приехало.

— Как вы думаете, почему такой успех у фестиваля? Много междусобойчиков, которые так и остаются междусобойчиками.

— Наверное, потому что изначально в нем были заложены правильные ценности: eco, etno, emotion, evolution. 7 лет назад это был тренд, пик. Экологичность, какие-то этнические моменты музыкальных проявлений. Все это для эволюции человека, его духовного роста.

— Сколько людей приехало в этом году?

Как бы мы ни старались довести до 15 тысяч, пока не получилось. Наш костяк – 5 тысяч. Эти люди приедут, несмотря на погоду. Есть и те, кто прибивается. По подсчетам – проданным билетам, ленточкам — около 8 тысяч людей было за 3 дня. Люди приезжают – уезжают. Больше всего народа в субботу. Потому что много событий. Первый день наладочный. Второй идет полным ходом. На третий день поезд к вечеру постепенно останавливается.

Кого никогда не позовут на FourЭ

— Давайте вернемся к мастерам, которые взаимодействуют с аудиторией. Есть ли у организаторов фестиваля фильтр? Каких людей вы никогда не позовете?

— Конечно, есть.

— Кого не позовете?

— Черную магию, оккультные науки. У меня журналисты уже спрашивали: «ИГИЛовцы придут. Позовете?» Конечно, нет. Зачем нам это нужно? Нетрадиционную медицину не позовем.

— То есть вы осознаете ответственность?

— Конечно. Мы – ярмарка людей, которые что-то хотят дать посетителям фестиваля. Кто-то лечит, кто-то несет душевные ценности — ментальные, интеллектуальные, творческие. В этом году была площадка, где молодые художники делали скульптуры из того, что есть, так как финансов немного.

Кто хочет измерять людей по национальности?

— Вас обвиняют в том, что фестиваль получился моноэтнический или монорасовый: «Туда приезжают в основном славяне». И гости в том числе. Это я прочитала в той статье. Завуалировано, но понятно. И второе: «На протяжении уже нескольких лет участники тоталитарной секты, запрещенной в РФ, на этой площадке вербуют своих сторонников». Я хочу понять – может ли пролезь к вам в мастера какой-нибудь адепт тоталитарной секты? Есть ли у вас фильтр, который не пускает таких людей?

— Я не интересуюсь экстремистскими сектами. Мне интересно делать фестивали. Большие творческие развивающие площадки. Я знаю, что есть салафиты, ИГИЛовцы, радикалы, фашисты. Естественно, мы не допустим фашистов. А как они проявляются?

Человек не говорит: «Я фашист, я хочу к вам». Все хорошие, правильные, верят в Бога, духовно развиты

У всех куча дипломов или годы опыта. Эти люди приходят со своим позитивом, дарят добро. У Анвара (автора статьи — прим. ред.)… не хочу переходить на личности, но кто что ищет, то и находит.

Если человеку надо найти, он найдет ИГИЛовцев и на Наурызе, и на новогодней ярмарке

— А моноэтничность? Это серьезный упрек.

— Моноэтничность… Приезжают алматинцы. Приезжают те, кому интересен этот формат.

Я не знаю, кого больше приезжает – русских, казахов, татар, евреев, немцев, армян, греков.

Сколько у нас народностей? А сколько метисов, смесей? Мы не спрашиваем при входе, кто вы по национальности. Я не знаю, как это замерить

Татьяна Бендзь и Майра Измайлова

FOURЭ глазами посторонних

— Есть такое понятие — «экологичность». Если после тренинга у тебя возникло желание разрушить семью, уйти от близких — значит, ты попал в тоталитарную секту. Именно так деструктивные секты и выявляются. Это полное отсутствие экологичности, как минимум. Это самый легкий фильтр, по которому можно отличить. Можете вы сказать, какой эффект фестиваль оказывает на людей, как они меняются после? 

— Кроме наших фотографов, операторов, снимающих отчетный фильм, есть люди, которые сами снимают видео, для себя. Они вообще нам не подконтрольны. Мы даже не знаем, что и когда они делают. Так, в этот раз нас потряс фильм 17-летней девушки. В нем автор рассуждает, что для нее есть FOURЭ? Это место, где можно лишиться всех своих комплексов, раскрыть и увидеть себя по-другому. Кто-то говорит, не знал, что в нашем городе столько интересных творческих людей: «Где они? Они только на FOURЭ собираются?» Кто-то говорит, что просто приехал отдохнуть с семьей, не успел отдохнуть летом. Кемпинг, палатки, вкусная еда, концерт. Каждый получает свое на фестивале. Кто-то находит свою тусовку. Например, праздник холли – разбрасывание красок – тоже большой объединяющий момент. Все это позитивно отражается на людях. То есть не было раньше такого мнения о фестивале, какое прозвучало в этом году, еще и в esquire.kz. Хотя автор считает, что выявил зло и сделал доброе дело.

— Подобного рода тусовки начались еще в 1960-х годах, люди цветов, хиппи… Это такое продолжение, отросток, на мой взгляд. В общественном восприятии подобные тусняки — наркотики, алкоголь, то, что расширяет сознание. По крайней мере, молодежь считает, что это расширяет сознание. Как у вас обстоит дело с этим?

У нас вообще-то ЗОЖ. Мы пропагандируем здоровый образ жизни. У нас не продается ни алкоголь, ни сигареты. Это запрещено на баннерах.

— А безопасность как организуется?

— Мы нанимаем охранное агентство. Не было драк, эксцессов. Потому что алкоголь не продается. Мы не можем гарантировать, если кто-то в рюкзаке что-то протащил в палатку. Мы не ощупываем рюкзаки, только сильно подозрительные и очень большие.

— Инциденты были за 7 лет? Молодежь ведь собирается.

— Чтобы прям дубасня из 10 человек – нет. Бывает, что ребята на барабанах играют вечером в палатках. Потом окрики недовольные. У нас есть нешумный лагерь, где люди спят, он подальше от сцены. Все продумывается. Здесь сцена, здесь базар, огромная едальня, там тихий лагерь, громкий лагерь. Бывают возмущенные замечания — музыканты шумели, не давали спать. Но ты приехал не в дикое место. Много народа, всем весело, молодежь не может угомониться. Но чтобы драки – нет.

— Майра, в начале вы обмолвились, что неспроста появилась эта история.

— Не хочется думать, что это кому-то нужно.

Даешь FourЭ под контроль КНБ!

— А кому это может быть нужно?

— Нас уже и акимат поддерживает. Понимает, что это инициатива граждан. Это позитивный социальный проект. Люди объединяются. Мы открыты для всех. У нас мультинациональная площадка. В этом году мы сделали казахский аул – настоящий, киношный, как из фильма «Кочевник», настоящие этнические юрты, мастер-классы, чтобы показать культуру. Чтобы не было ассоциации только с Индией или славянами. Приходите, ешьте баурсаки, смотрите, как делается текемет, войлок. Там апашки, группа «Туран», наши любимые казахстанские группы играли на электрогитарах. Мы стараемся максимально миксовать все этнические конфессии, группы. Корейский театр в этом году дал уникальный концерт: танцы, песни со львом, декорациями.

— И все-таки кому это может быть нужно? Как вы думаете?

— Не знаю. Какие-то конкуренты у FOURЭ? Другие площадки, фестивали? Не хочется плохо думать про людей. Мы сами думали, кому мы мешаем, кому нужно убрать FOURЭ или сделать его квадратным, подконтрольным КНБ? Тогда это уже не будет таким островом свободы, на который ты попадаешь на 3 дня. Это какая-то другая страна. Нет ограничений и рамок. Мы все разные, мы все индивидуальности. Но мы едины, когда открыты, когда дарим друг другу радость. Поэтому все это делается в прекрасном месте на природе. Можно слиться с ней, живя в палатке, пить из родника, питаться вегетарианской едой. У нас представлены разные кухни – казахская, индийская. Можно слушать музыку, заниматься практиками, детей определить в детскую зону.

Несмотря на то, что в жизни происходит, Казахстан остается многонациональной теплой страной

«У нас русские — казахи»

Здесь, слава Богу, нет войны. И не надо ее разжигать. Не надо писать посты и статьи: «Вы знаете, там фашисты». Какие фашисты?!

У нас русские не такие русские, как в России. Они казахи

— Это правда.

— Они восточные. Они азиаты. Потому что казах – жена брата, брат жены или папа с мамой. Они мыслят по-казахски. А казахи что, мыслят, как нацпаты? Я говорю по-русски, понимаю по-казахски. Я учу. И таких много. Мы это делаем не чтобы разделить людей, а чтобы они все вместе видели, какие они разные, и кайфовали друг от друга.

— А если вам все-таки намекнут, что не надо делать FOURЭ в следующем году?

— Не знаю. Посмотрим, что будет в следующем году. Тогда город лишится кайфовой площадки. Что я еще скажу?

Легко закрыть, разрушить, сложно строить. Мы 7 лет это строим. Это непросто

Учитывая кризис и то, что всем нужно заниматься зарабатыванием денег. Ни у кого нет времени, нет хороших спонсоров. В этом году немного помогло государство. Спасибо большое, что поверили в нас! Много лет что-то делаем, не развалилось – значит весело, отклики хорошие. Все это основано на инициативе людей. Давайте задушим инициативу и будем ходить на другие праздники. Как-то грустно…

— Я надеюсь, что в следующем году мы приедем на очередной FOURЭ. И будет еще веселее, чем в предыдущие 7 лет. Надеюсь, мрачные прогнозы не сбудутся. Удачи вам! 

Видеоверсию смотреть здесь.