Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 4

Зачем России нужно было ввязываться в конфликт в Сирии на стороне шиитов, при том что собственное мусульманское население России является главным образом суннитским? 

Заключительная часть. Читайте также:

Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 1

Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 2

Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 3

Можно предположить, что Москва таким образом резко повысила ставки в своих отношениях с Западом. Эти отношения в последнее время складываются для России крайне непросто. Самая главная проблема – это продолжающиеся санкции против России из-за Крыма и войны на востоке Украины. После очередных Минских соглашений открытые военные действия в Украине закончились, а санкции остались. Более того, ситуация фактически повисла в воздухе, и никто не собирается идти на компромисс.

Запад не готов закрыть проблему Крыма,  Россия в свою очередь не готова пойти на уступки по крымскому вопросу. В результате у крымской проблемы не видно очевидного решения. При этом

Запад может ждать довольно долго, ему даже выгоднее ждать развития событий, потому что экономическое положение в России становится все хуже

Но именно поэтому Москва ждать не может. Ей принципиально важно в кратчайшие сроки найти решение крымской проблемы и постараться договориться с Западом.

В этой ситуации начало операции в Сирии может рассматриваться в Москве как хорошая возможность перевести отношения с Западом на другой уровень. Расчет был, очевидно, на то, что в Сирии Россия и Запад теоретически могли бы выступить в качестве партнеров по борьбе с международными террористами. Как известно, общая проблема или угроза вполне может сплачивать даже старых противников. Соответственно, можно забыть и о прежних разногласиях, например, из-за Крыма.

Вот этого хода от России ни на Западе, ни в мусульманском мире никто не ожидал. Здесь стороны вели свою игру, где роли сторон давно расписаны, и появление России поставило их в затруднительное положение. Тем более что фактически Москва вступила в конфликт на стороне шиитов против суннитов. Хотя в самой России это, естественно, опровергают. Аргументация российской стороны связана с необходимостью вести борьбу с боевиками ИГ, условно говоря, на дальних подступах, до того как они станут представлять угрозу России.

Но тем не менее Москва взаимодействует в сирийском конфликте с Ираном, шиитским правительством Ирака, ну и конечно с Асадом в Сирии. В результате получается весьма значительная коалиция. Конечно, без широкого участия сухопутных войск или из Ирана, или из России такая коалиция не сможет добиться серьезного успеха в Сирии и Ираке, но помочь Асаду удержаться на плаву она может вполне.

Очень важно не только то, что Россия бомбит позиции повстанцев в Сирии. Может быть, более важно, что участие России в сирийском конфликте практически неизбежно означает и увеличение поддержки режима Асада. Сирийские власти остро нуждаются в деньгах, оружии и материальных ресурсах. Последние годы основные поставки, скорее всего, обеспечивались за счет Ирана. Но теперь, после достижения соглашения по иранской ядерной проблеме, Тегеран будет более осторожным. Иранские власти явно сделали ставку на выход из изоляции и развитие торговли с внешним миром.

Появление России в Сирии предоставляет Тегерану хороший шанс разделить с Москвой бремя содержания сирийского режима

Цена Асада для Москвы

Между прочим, это создает еще одну проблему для Москвы. Если участие в сирийской кампании связано с необходимостью материально поддерживать Асада, то стоимость присутствия России может быть значительно выше тех сумм, которые затрачиваются на содержание российской группировки в Сирии.

То есть это не только содержание военно-воздушной базы и 4 тыс. военнослужащих, военно-морской группировки и прочих затрат, например, запусков дорогостоящих ракет. Это еще и оружие, топливо и, возможно, деньги для армии Асада. Следовательно, это существенно выше тех 4 млн долларов в день, которые уже озвучивались в качестве прямых затрат на ведение кампании России в Сирии. С учетом сложного экономического положения страны долгосрочное военное присутствие на Ближнем Востоке может стать весьма обременительным.

Соответственно, Москве нужен быстрый результат. И понятно, что таким результатом не может быть победа Асада или шиитов над суннитами.

Для России хорошим выходом из Сирии будут приемлемые для нее договоренности с Западом. Поэтому российские военные демонстрируют максимум возможного

Это и пуски крылатых ракет из акваторий и Каспийского, и Средиземного морей. Это и удары стратегической авиации с территории России по объектам в Сирии.

Все это выглядит чрезмерным с точки зрения борьбы с боевиками ИГ, у которых нет военной инфраструктуры, на которую не жаль потратить ракету стоимостью в несколько миллионов долларов. Но это выглядит вполне логично с точки зрения демонстрации возможностей. Причем речь идет не о демонстрации военного потенциала. Хотя для российских военных это хорошая возможность проверить новую технику в действии. Более важно было показать контрагентам общую решимость Москвы.

Особенно показательно это было на фоне истории с российским бомбардировщиком, сбитым турецким истребителем где-то на границе Турции и Сирии. Москва заняла максимально жесткую позицию, поставив под вопрос экономическое сотрудничество с Турцией. Если со стратегической точки зрения здесь есть вопросы о целесообразности такого решения, то с тактической стороны это был единственно возможный вариант.

С одной стороны, Россия не могла показать свою слабость, ей нужно было сохранить лицо. С другой – жесткость российской позиции должна была еще раз подтолкнуть Запад к тому, чтобы начать договариваться. Сначала хотя бы по Сирии, а потом, кто знает, может, и по всему комплексу отношений России с Западом.

К какой победе стремится Кремль?

Собственно,

на короткой дистанции тактика Москвы срабатывает. Весьма показателен визит государственного секретаря Джона Керри в Москву в середине декабря

Американцам явно нужно сверить часы с россиянами и договориться хотя бы в общих деталях по Сирии.

Здесь надо подчеркнуть, что вмешательство России в сирийский конфликт привело к заметной активизации на Ближнем Востоке. Стороны активно формируют коалиции, как это сделала Саудовская Аравия. В боевых действиях принимают участие уже и военные США, Турции. О готовности ввести войска говорят в суннитских государствах.

Никто не хочет остаться в стороне, если решение проблемы ИГ вдруг уже не за горами. Правда, возникает вопрос, что делать с суннитскими территориями Ирака, с местными суннитскими племенами. Но, возможно, для этого и нужна будет формируемая Саудовской Аравией коалиция мусульманских государств.

Трофейный флаг «Исламского государства»

Что же касается Сирии, то если завтра удастся договориться об урегулировании, например, по ливанскому сценарию, где за каждой общиной будет закреплено ее место в политической структуре государства, то участие России в этом процессе будет очень значительным.

Другое дело, сможет ли Москва своими действиями в Сирии снять вопрос в отношениях с Западом в целом. Пока нет оснований полагать, что глобальные договоренности возможны.

Запад пока идет только на локальные уступки. Например, именно так стоит рассматривать признание суверенным украинского долга России в 3 млрд долларов

Это решение последовало как раз после визита госсекретаря США в Москву. Признание долга Украины России суверенным означает, что он не может попасть под программу реструктуризации. И если Украина его не выплатит, то МВФ не сможет больше давать ей деньги.

Это решение важно для Москвы скорее с моральной точки зрения в ее непростых отношениях с Украиной. Но общую картину оно не меняет. В условиях санкций и продолжающегося падения цен на нефть фактор времени для России продолжает быть главным.

Статья любезно предоставлена журналом «Центр Азии».