Запрет на разглашение данных досудебного расследования противоречит Конституции — правозащитник

Уголовно-процессуальный кодекс работает исключительно в интересах обвинения — об этом заявил Евгений Жовтис, председатель Совета казахстанского международного бюро по правам человека. Он считает, что статья 201 Уголовно-Процессуального Кодекса РК «Недопустимость разглашения данных досудебного расследования» ограничивает действия адвокатов.

По мнению правозащитника, эта статья УПК сегодня работает исключительно в интересах обвинения. То есть сотрудник правоохранительных органов, проводящий досудебное расследование, на свое усмотрение может засекретить информацию, которая опровергает обвинения, и наоборот придать огласке данные, которые говорят в их пользу.

— Последние несколько лет наши органы предварительного расследования стали трактовать эту статью максимально широко и засекречивают все. То есть они отбирают подписку о неразглашении вообще всего, что происходит в ходе предварительного расследования, — объясняет Евгений Жовтис. — По существу, эта статья, тем образом, которым она применяется, является инструментом давления и на защитников, и на свидетелей, и на потерпевших. Потому что у прокуратуры и органов предварительного расследования таких обязательств нет. То есть они могут эти данные в том виде, в котором они считают нужным, разглашать, рассказывать о том, кто по их мнению подозревается в совершении преступления, сообщать какие-то детали. Защита этого полностью лишена. Это противоречит принципу состязательности сторон, нарушает право на защиту и свободу слова. Что еще парадоксально? То, что, как это предусмотрено во многих подобных нормах других стран, эта статья не касается подозреваемых и обвиняемых. То есть они могут рассказать все что угодно. И ситуация представляется абсолютно абсурдной. Если подозреваемый или обвиняемый не сидит в СИЗО, он пользуется всеми данными, которые имеет. Поэтому лучше «закрыть» его, чтобы вообще никакая информация оттуда не просачивалась.

При этом правозащитник не скрывает: аналогичные статьи есть и в УПК зарубежных стран. Однако там они применяются по иному.

— Такая практика существует за рубежом. Она достаточно широко применяется, но в очень узком смысле. Она касается всего, что связано с неразглашением государственных тайн и секретов. И касается неразглашения данных о частной жизни, то есть интимных подробностей жизни человека, защиты прав несовершеннолетних. Только эти данные совершенно резонно ограничиваются в распространении, — поясняет Евгений Жовтис.

Казахстанская же действительность более сурова. Засекреченные материалы досудебного расследования дают широкие возможности стороне обвинения убеждать общественность в виновности того или иного человека, а с другой стороны, лишает сторону защиты аргументированно опровергать доводы своих оппонентов.

— В целом вся ситуация без точной формулировки этой статьи и точного определения объема того, что может следователь засекретить или к чему может ограничить доступ, исходя из требований государственных секретов, частной жизни и так далее, ненормальная. Этот перечень должен быть исчерпывающим. Количество людей, для которых действуют эти ограничения, должно быть исчерпывающим, — добавил правозащитник.