Футбольный клуб «Кайрат» — потенциальный банкрот

Уникальное письмо «КазТрансГаза» гуляет по соцсетям. Речь в нем идет о том, что «КазРосГаз» до конца 2015 года должен избавиться от 70%-й доли в футбольном клубе «Кайрат». Больше того, с 2016 года финансирование «Кайрата» должно быть прекращено как нецелесообразное. Что это значит? — спросили мы у генерального директора ФК «Кайрат» Малика Кушалиева. 

То самое письмо

— Малик Булатович, письмо, особенно его концовка, мягко намекает на то, что 2016 году клуб остается без финансирования, так?

— Да.

— И что делать?

— А я не знаю, что делать. Ситуация следующая. Финансирование возможно из трех источников. Первое — «КазРосГаз», коли является собственником, продолжает финансирование. Вариант второй — финансирование идет из городского бюджета…

— Так как акимат Алматы является собственником 30% доли?

— Да. Третье, если будет продана и та, и другая доли, а это в планах есть, то уже новый собственник будет финансировать. Вот все, что я могу вам сказать.

А здесь я не считаю, что есть какие-то мысли, а считаю, что это письмо прямо говорит о том, что финансирования не будет. Все.

— В какие сроки должны быть реализованы эти доли, чтобы с начала 2016 года клуб продолжил свою деятельность?

— Это вопрос не ко мне, доля не мне принадлежит.

Малик Кушалиев

— Ну вы же руководитель, что вы лично будете делать?

— Что делать? Не знаю. Приостанавливать деятельность клуба. Вы видите другой путь, если у меня не будет денег на финансирование?

— Судьба 70% доли решена, а на счет 30% доли акимата тоже вопрос решается?

— Насколько я знаю, да. Вы же знаете, был план приватизации…

— В августе 2014 года вы давали интервью по этому поводу…

— У меня спросили: «Вы видели план разгосударствления и приватизации?» Я ответил: «Да, видел». «Вы знаете, что акимат поставил свою долю на приватизацию?» Я сказал: «Видел». «Как вы можете прокомментировать?» Вот я и прокомментировал, что к этому отношения не имею, не я продаю свою же долю…

— А кандидаты в покупатели имеются вообще?

— Не имеются. Вы же знаете, есть определенный порядок, установленный законодательством, по приватизации государственного имущества.

— Спрошу по-другому. Интерес кто-то проявляет к тому, чтобы купить клуб?

— Саша, если бы я продавал долю, я бы знал, есть кто-то или нет.

— Вы как руководитель наверняка задумываетесь над тем, кто будет новым собственником?

— Допустим, вы руководитель вашего портала, учредителями являются, условно, Иванов, Петров, Сидоров. Откуда вы можете знать, что у них на уме? Кому они хотят продать?

— Если бы я была руководителем, меня бы этот вопрос волновал, поскольку от этого зависит жизнедеятельность предприятия в дальнейшем.

— Почитайте закон о приватизации. Там написано, что доля государственная или имущество государственное реализуются путем проведения тендера, то есть вы выносите на тендер, там уже в зависимости от предложений по тому или иному методу принимается, а говорить о том, что уже конкретный покупатель есть, это запрещено законом. Вы у меня требуете то, что я даже знать не могу. Вы обратитесь к ним (к ТОО «КазРосГаз» — ред.). И у них берите интервью, я не знаю, кому они продадут.

— Понимаете, их в данный момент судьба футбольного клуба, видимо, не сильно интересует…

— Да.

— Зато она интересует Вас, поэтому я здесь. К ним я тоже обращусь, но в данный момент меня интересует, какой Вы лично видите перспективу клуба?

— Перспектива очень туманна, я так вам скажу.

— А есть информация, будто бы с января они и с вами не хотят контракт продлевать?

— Да, но я сам написал заявление 30 ноября. И с первого января я не буду работать.

— Поэтому и Вы сильно-то не переживаете?

— Нет, Саша, дело не в этом. Представим так, что моего заявления нет или новый гендиректор какой-то. Он тоже не знает. Это имущество принадлежит не нам, а вот этим (ТОО «КазРосГаз» — ред.) и акимату. Но учитывая, что это государственные организации и органы, они вам ни в коем случае не скажут, кто есть потенциальный покупатель. Это запрещено законом. Вы на торги выставляете и лучшее предложение принимаете.

— А кто придет на ваше место?

— Это уже пусть участники решают. Я лично написал заявление за месяц, предупредил.

— Это связано с тем, как «Кайрат» закончил год?

— Никак не связано. Моя миссия была, что я прихожу на три года, за эти три года я должен закончить все объекты инфраструктуры — строительство и реконструкции. Я это сделал. Теперь я с чистой душой ухожу. И эти события никак не связаны между собой. Все, я базу сдал.

— В этом же интервью в августе 2014 года вы говорите о том, что идет грандиозное строительство, в которое вложено много денег. И при этом никогда не называете цифры. Сколько клуб потратил на то, чтобы построить эти объекты?

— Эта информация конфиденциальная, я не вправе вам ее раскрывать. Деньги давал «КазРосГаз». Если они посчитают нужным, то раскроют вам эту информацию.

— Правда ли, что в этом году финансирование клуба составляло 6 миллиардов тенге?

— Неправда.

— А сколько?       

— Гораздо меньше. Вы пользуетесь слухами. Я не могу вам назвать сумму. Если мне участники разрешат, я вам сумму раскрою полностью.

— Бывший тренер «Кайрата» Владимир Вайсс, насколько известно, уже уехал. Кто будет новым тренером?

— Да, он уехал. И мы сейчас рассматриваем несколько кандидатур.

— Среди них кто?

— Пока никто, договоренностей нет ни с кем. Я думаю, до конца года мы постараемся решить этот вопрос.

— А теперь давайте проясним ситуацию с футболистом клуба Марком Гурманом. Он не согласился с предложением клуба и работать дальше не будет?

— По-другому. У него закончился контракт, мы ему предложили определенные условия, он не согласился.

— Он назвал их неприемлемыми.

— Да, мы пожали друг другу руки и расстались.

— Речь идет о деньгах?

— Само собой.

— Есть информация, что грядет сокращение зарплат футболистов в связи с кризисом. И что, Гурман не согласился на зарплату 10 тысяч долларов в месяц.

— Откуда эта сумма была взята? Я не могу называть вам какие-либо цифры. Но мы сделали ему определенное предложение, он его не принял.

— Зарплаты футболистов будут сокращены в следующем году?

— Как вы себе это представляете? При наличии действующих контрактов как мы можем уменьшить зарплату?

— Ну, допустим, у Гурмана он закончился, вы предложили ему меньшие деньги, и он не согласился.

— Я не говорил, что меньшие деньги. Это вы мне сказали. Я сказал, что мы предложили ему новый контракт с новыми условиями, а они его не устроили. Это обычная ситуация. А вдруг его соцпакет не устроил? Почему бы вам к нему, как к первоисточнику не обратиться?

— Я же не могу у него за всех футболистов спрашивать? Знаю, к примеру, что Тимощук получал 100 тысяч долларов в месяц.

— Условия контракта… Он не получает 100 тысяч долларов, поверьте мне. Я не знаю, откуда вы это взяли. Но контракт на то и контракт, что я не могу раскрыть информацию, он конфиденциальный, без согласия второй стороны. Давайте так, вот если ваш контракт закончится и вам предложат другие условия?

— Если они не будут ухудшать мое положение, я соглашусь.

— А если я ваш директор и я самодур просто? Вам это не понравится.

— Вы эту ситуацию не проецируете ли на историю с Гурманом?

— Нет, здесь масса может быть моментов, по которым люди не договорились просто. Обычная жизненная ситуация. Человек ищет, где лучше.

— Есть ли такая вероятность, что в связи с этим положением клуба будет сокращен фонд зарплаты? И вообще расходы клуба? Я видела финансовую отчетность клуба, в графе «расходы» много пунктов. Есть ли намерения все эти цифры по расходной части снизить? Что должно на это повлиять?

— Вот что! (письмо — ред.). Если клубу не выделят деньги…

— Письмо датировано 8 декабря 2015 года. Что будет дальше? Какова процедура реализации клуба?

— Это надо вам поднять механизм реализации активов фонда «Самрук-Казына», в структуру которого входят обе эти организации (ТОО «КазРосГаз и АО «КазТрансГаз» — ред.) и посмотреть, я просто не знаю, не знаком с ними. Насколько я помню, год назад это было, все это было рассчитано на третий квартал 15 года.

— Все эти три года, что собственником «Кайрата» являлся «КазРосГаз», он полностью финансировал клуб, или акимат тоже?

— Нет, акимат ничего не финансировал. Клуб финансировался из источников «КазРосГаза» и с помощью частных инвестиций.

— Имеется ввиду господин Боранбаев? Есть мнение, что государство пытается откреститься от клуба, поскольку у него есть господин Боранбаев. Дескать, его клуб, пусть он его и содержит. Так?

— Как вы знаете, полная доля — 100%, 70% принадлежит «КазРосГазу», 30% — акимату. Каким образом он может принадлежать Боранбаеву и называться частным? Он (Боранбаев — ред.) — председатель наблюдательного совета, это орган, который осуществляет контроль над деятельностью исполнительного органа, то есть генерального директора.

— То есть у него получается должность общественная и никакого отношения к финансированию клуба не имеет?

— Да, и в финансовом плане тоже никакого отношения не имеет.

— Сколько денег есть у клуба, чтобы начать 2016 год и определиться, либо клуб приостанавливает свою деятельность, либо нет?

— До конца года. С первого января у меня денег нет.

— Так с первого января и вас, по идее, нет?

— И меня нет.

— То есть приходит новый человек, видит только инфраструктуру, коллектив, и что он без денег будет делать? Может быть, начнется распродажа того, что вы построили?

— Есть 5 объектов, где занимаются дети и тренируется команда. У нас очень богатая инфраструктура. Что будет дальше, пусть собственники решают. Вы считаете, что клуб будет продавать объекты? А для чего мы их строили тогда?

— Ну вы же не знали, что государство от вас открестится. Или знали?

— Ну, во-первых, клуб, так же как и «КазТрансГаз», и «КазРосГаз» входит в систему фонда «Самрук-Казына». Соответственно, мы обязаны процедуры делать в соответствии с требованиями, установленными фондом «Самрук-Казына». Просто так я продать ничего не могу, мне нужно решение участников, им, соответственно — решение вышестоящих органов. Какое решение они мне спустят, такое и будет. Но здесь, во-первых, объекты имеют целевое назначение, их нельзя использовать на другие нужды. Это объекты, заточенные чисто под футбол. Вы их ни на что, кроме футбола, тратить не можете. В Алматы больше клубов нет. Кому вы их продадите?

— Перестроить под что-нибудь другое или отдавать поля в аренду любителям футбола, а базу — под частный спортклуб. 

— Слушайте, у вас есть коммерческая жилка.

— Я бы на вашем месте тоже задумалась об этом.

— Саша, у меня единственный путь — я ничего продавать не буду. И новое руководство, я уверен, тоже продавать ничего не будет.

— До конца года, когда клуб должен быть реализован, остался 21 день, меньше месяца. За 21 день в нашей стране можно откреститься от целого футбольного клуба?

— Кто письмо подписал, ему надо этот вопрос задавать, как они за 20 дней собираются продать.

— О том, что клуб будет выведен из фонда «Самрук-Казына», было известно еще в 2013 году. И все это время, до конца 2015 года, сидели и ждали, когда наступил дедлайн, и у клуба нет ни денег, ни перспектив, ни будущего. Почему заранее не озаботились этой проблемой?

— Я в голову этих людей не влазил, я не знаю. У меня есть бюджет, который мне спускают учредители.

— Теперь вы знаете, что на будущий год бюджета нет. Что будете делать?

— Ничего не делать. Приостанавливать деятельность клуба, а это значит, что если у меня нет финансовых гарантий, я не пройду сертификацию, клуб не допустят к участию в чемпионате.

— А коллектив в это время будет находиться без содержания или будет уволен?

— Либо уволены, либо без сохранения заработной платы. Все. С футболистами, если я не могу им платить, мы расторгаем контракт досрочно. По факту, это банкротство.

Закрытие «Кайрата» может отменить чемпионат Казахстана

Приостановление деятельности ФК «Кайрат» переворачивает с ног на голову всю систему казахстанского чемпионата, так как по нынешним правилам ежегодный чемпионат проводится при четном количестве участников. Без ФК «Кайрат» их останется 11. Теперь Федерации футбола Казахстана придется думать, что делать дальше. И для этого у нее есть совсем немного времени — до марта 2016 года.