Живя без ног, она не опускает руки

Самая трудная победа — это победа над самим собой. Как остаться полноценным человеком инвалиду, если даже само это слово, кажется, поражает в правах на жизнь? Журналистка из казахстанского городка Лисаковск Алла Сидорчук согласилась на интервью, надеясь, что ее история кого-то спасет.

Матрица

Свобода. Для нее всегда основополагающей была она. По этой причине она сначала не смогла работать швеей. Уж больно мал был размах творчества у петропавловской швеи в 80-х годах. Зато когда знакомая позвала ее в экспериментальный швейный цех, аж руки зачесались. Журнал «Бурда» для модниц тех лет был просто бомбой.

• В нашем ателье была полная свобода творчества. Сами придумывали, сами воплощали свои идеи в готовые вещи и сами же их демонстрировали на строгом судействе. Шили для обкомовских жен. Я тогда дочь Машу растила уже одна, потому хороший заработок был весьма кстати. Позже пошла учиться на закройщицу, все как-то развивалось. Но однажды случилось то, что случилось. Поехала за Машей в детский сад. Знакомый повез. Ну что — не справился с управлением. Он тоже пострадал, а я… В общем, Машу в тот день привела домой воспитательница. Я была неделю в коме: сильная травма головы, ноги раздавлены вдрызг плюс ушиб крестца.

В больнице 27-летняя Алла лежала три месяца. Говорит, ничего не соображала из-за воздействия лекарств. Ничего не болело, и она не понимала, для чего вообще находится в больнице. Но однажды сознание прояснилось — когда ей начали ремнем пристегивать руки перед судьбоносной операцией. Девушка было взбунтовалась, но на лице уже была маска с наркозом.

• Утром открываю глаза. Приподнимаюсь — батюшки, а чего они мне так ноги-то умотали.

Вы ошибаетесь, если думаете, что можно ощутить отсутствие ног

На самом деле ты всю жизнь чувствуешь их присутствие. Матрица-то уже запомнила, что ноги были, и в голове эта память навсегда остается. Всё чувствую — и пальцы, и пяточки, и на погоду их крутит, хоть и крутить нечего…

Боль

Потом пришла боль. Адская. Алла помнит, как ревела, вцепившись в ногу врача. Мама не знала, как реагировать, а доктор ее успокоил: «Вы еще не слышали, как мужчины от этой боли кричат».

-Ну, что. Надо было учиться жить по-новому, а осознания нового состояния нет. И с кровати падала ночью. И возмущалась, почему мне не ставят возле кровати тапочки. Казалось, вернусь домой, и все будет как прежде. Но потом, вернувшись домой, просто перехотела жить.

Я запретила себе смотреть в окно, потому что там мир, к которому я теперь не имела отношения

Год ноги не заживали вообще. Но от бытовых забот никуда не денешься, Алла научилась сидя мыть пол, вставлять одеяло в пододеяльник, стирать. Говорит, ее очень поддержали.

-Маме моей, конечно, досталось. Я благодарна девчонкам из ателье: и в больницу, и домой приходили вереницей, как в мавзолей. Помогали, подбадривали. Со временем я загорелась идеей – сделаю протезы и вернусь на работу. Там ведь, в Петропавловске, эти протезы и делают. Да какое там… Протезы выдали такие, что ходить в них было невозможно. Обрубки с кучей обмоток. Ноги все в крови были, когда эти протезы снимала. Так еще и врач между делом заметила: «Не будет она ходить». А работа..  С нее меня уволили из-за инвалидности. Вот ведь, разница времен. Сейчас можете себе такую формулировку увольнения представить?

— Но тут характер взял свое. Как это «не буду ходить»? Должна!

Алла узнала о НИИ протезирования в Москве. Девяностые годы, безденежье. А она строчит письма в московский институт с просьбой принять. Добилась-таки. Ее пригласили на операцию. Оперировали как раз во время путча. После этой операции ноги окончательно зажили. Более того, ей сделали хорошие протезы, в которых действительно можно было передвигаться.

Пашка

-С тех пор я и хожу. Однажды ко мне во дворе подошла женщина с вопросом: «А вы будете еще шить?» Я опешила. Оказывается, нужна. А как шить? Дома поставила машинку, по ночам к девчонкам ездила в ателье, когда брала на заказ большие вещи. Так снова начала зарабатывать. Заказов было море. Тратила практически все на обновление протезов. К местным обращалась только по мелочам.

Вот однажды приехала на очередной ремонт. Там-то и познакомилась с Пашкой. Вы знаете, он меня просто достал. Безногий парень приехал из Лисаковска на протезирование. Увидел меня, сел рядом и давай рассказывать мне всю свою жизнь. Целую эпопею! А я настроилась книгу почитать, пока жду свое «колено». Вот, то читаю, то его слушаю и думаю — ну что за балабол!?

Этому балаболу утром нужно было уезжать домой. И он словно чувствовал, что упускать эту девушку нельзя. Говорил без умолку. Перед отъездом узнал номер ее телефона и однажды в доме Аллы раздался звонок.

— Сразу поясню, бывший муж ко мне после аварии ни разу не приходил. Я для себя тему личной жизни навсегда закрыла. И тут снова этот балабол. Он звонил мне каждый день. Звал замуж. Однажды дочь меня спросила: «Мама, а кто это?» Рассказала. Она и говорит: «Мам, это же классно. Выходи замуж!» Ей было 12 лет. Я ей так благодарна, что она тогда так отреагировала. Если бы сказала «нет», я бы Паше отказала.

В общем, поехала я к нему в гости. После долгих уговоров. Ехала на автобусе, в жару. Кошмар. Выхожу на автовокзале (в протезах всё горит), а там — никого. Стою и мысленно ругаю себя, какая же я дура в свои 36 лет. Приехала к черту на кулички к малознакомому безногому мужику, сама без ног. Подходит таксист:

-Вас не встретили?

-Ага.

-Мужчина?

-Ага.

— Видно, такое у меня было лицо, что все было понятно. Он мне — мол, давайте отвезу. Я – ни за что, домой поеду. Он меня успокаивал: «Не торопитесь с выводами. Мало ли что у человека случилось. Подождите». Пока говорили, смотрю, бежит, как только можно бежать на протезах. Хромает с палочкой, головой на все 360 градусов вертит. Таксист пошел и показал Паше, где я стою. Оказывается, его высадили дальше от вокзала, а на протезах ведь не разбежишься. Так вот таксисту тому я благодарна. За Пашку.

— Не все было гладко — чего уж там. На меня многие смотрели как на полоумную:  безногие, а туда же, любовь на два города. А я видела – работает, добрый, порядочный. Дочка сразу его папкой стала называть. И он настойчивый, упорней меня. А в область вашу я просто влюбилась. У нас там все больше леса. А здесь степи, воздух, свобода. Обожаю, когда все идет к дождю. Тучи нависнут, ветер — эх, раздолье!

Все хорошо, да только я без работы была. Да тут еще Пашка по выходным начал выпивать. Он работал, но в выходные не знал, чем заняться. И однажды я сказала ему, что уеду.

Он встал на единственное колено и пообещал измениться

— Всё. С тех пор он увлекся спортом. Я с ним по соревнованиям ездила. Первые тренировки на свалке за городом проводили, подальше от любопытных глаз и места побольше. А однажды помогла Пашке написать материал о его поездке на соревнования. Потом еще написала. Потом меня позвали в газету. Я стала писать на спортивные темы. Теперь не понимаю, как я без этого жила.

Живу!

Сейчас семья Сидорчук вызывает в Лисаковске исключительно восхищение. Павел – чемпион мира по метанию ядра, участник Азиатских Паралимпийских игр. Вместе Алла и Павел растят чудесный сад на даче, оба водят машину, резвятся с внуками-близнецами, гуляют со своим 13-летним той-терьером Басей. Пёс уже старенький. И хромой. Павел смеется, мол, все верно — хромать, так всей семьей. На стене в квартире десятки медалей, свадебное фото и журавлик, сделанный руками Аллы.

Алла, помимо спортивной темы, начала писать в газете «Бизнес-пресс Лисаковск» и просто о людях. Ей стали интересны судьбы, особенно тех, кто преодолевает трудности. Говорит, важно понимать, что кому-то тяжелей, чем тебе. Не менее важно уметь восхищаться теми, кто уверенно идет к успеху. Ее пробивной характер знает весь город.

Не так давно Алле предложили занять должность советника акима Лисаковска по вопросам людей с ограниченными возможностями

Возле ноутбука у нее закреплена визитка со всеми телефонами чиновника. Успехи уже есть. Пандусы появляются там, где их не было в Лисаковске, заменяются неудобные на удобные и т.д. Павел, в день, когда мы приехали, был на очередных соревнованиях. Жизнь кипит.

Главное — поверить в себя

Алла согласилась рассказать нам свою историю лишь с одной целью. Возможно, кому-то это поможет поверить в себя.

-Первый год я просто без остановки плакала. Причем плакать днем было нельзя, потому что мама и дочь дома. А ночью я ревела без остановки. До такого состояния доревелась, что мне приснился сон. Дедушкин дом из детства. Захожу, внутри полумрак. Стоит кровать, на ней лежат дедушка и бабушка. За ними окно, а там яркое солнце, небо, трава зеленая и все просто ультра-ярких цветов. Внутри темно, а там так солнечно, так хорошо. И вдруг дедушка поворачивается на бок, и его рука свешивается вниз. Я падаю на колени, губами прижимаюсь к таким до боли родным, набухшим на запястье венам, вдыхаю знакомый с детства запах, а рука его такая теплая. Я со слезами на глазах целую его руку и умоляю: «Заберите меня к себе, не могу я здесь, не хочу!» И тут дедушка поднимается, смотрит на меня такими яркими голубыми глазами и удивленно говорит: «Ты почему здесь?! Тебе сюда нельзя. Нельзя! Ты там должна быть». Я не унимаюсь, руку не отпускаю. Умоляю забрать. Дед как отрезал: «Нет, тебе еще рано». И я проснулась. Не пустили меня на тот свет, как не просилась.

В то утро я поняла одно – реветь бесполезно, ноги не вырастут

— Я ведь говорила, что запретила себе смотреть в окно. Год не смотрела. А после этого сна буквально на следующий день пришли меня соседи в гости звать да и подняли на руки, понесли. Я голову поворачиваю. Окно! А там весна — листва молоденькая уже пробивается зеленая, солнце слепит, небо ярко-голубое. Там жизнь, в которой меня нет. Я тогда решила – хватит. Живу!

— От силы духа все зависит. И протезы хоть золотые тебе сделают, если сам силы не приложишь, ходить не будешь. Потому всем говорю – не опускайте рук. Даже когда ног нет или рук — неважно. Да, это тяжело, когда тебя рассматривают, как неведомую зверушку. Если сосредоточитесь на главном, научитесь не обращать внимание на второстепенное.

Ведь посмотрите, как все изменилось за какие-то 10 лет. Раньше пандус был роскошью, а сейчас – необходимое условие при строительстве любого объекта. Уже проще. Уже главное просто не замыкаться. И помогут. И мы, советники акимов, для этого президентом и инициированы. Двигайтесь! Даже когда к постели приковало.

— У меня то и дело позвоночник об аварии напоминает. Могу слечь — и всё, ни с места. Я тогда берусь за оригами или бутылки акриловой краской расписываю. В подушечках пальцев все нервные окончания, наши мозги. А ноги и руки ведь шевелятся, если мозг даст команду. Потому двигайтесь хотя бы кончиками пальцев. Как только жить захотите, всё придет. И любовь, и работа, и счастье. Я это точно знаю.

Фото Константина Вишниченко.