Абулхаир и Абылай – вечные жертвы политической конъюнктуры. Часть 2

Что на самом деле просил Абулхаир хан у российской императрицы и почему казахи не приняли буддизм.  Сколько политики и сколько, собственно, истории в истории великой Степи. Продолжение беседы с ученым-историком Ириной Ерофеевой – автором фундаментального исследования о казахской правящей элите 1675-1821 годов.

Ирина Викторовна Ерофеева

Продолжение беседы с ученым-историком Ириной Ерофеевой – автором фундаментального исследования «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 годов. Сборник исторических документов в 2-х томах». В двухтомнике собрано 811 переводов и 250 факсимиле оригинальных текстов писем казахских ханов и султанов, написанных в период с 1675 по 1821 годы.

Начало беседы читайте здесь.

— Ирина Викторовна, наш средний человек, как правило, знает только два имени великих казахских ханов – Абулхаира и Абылая. Оценка их деятельности неоднократно менялась в угоду политическим пристрастиям. Почему именно этим людям выпала такая неоднозначная роль в истории?

— Эпоха до правления Абулхаира вообще очень скудно освещена в истории – слишком мало письменных источников. Поэтому деятельность даже таких знаменитых ханов, как хан Касым, который сделал очень многое для расширения Казахского ханства, хан Хак-Назар, хан Есим, не так известна. Кстати говоря, это относится не только к истории Казахского ханства. Спросите у русского человека, сколько царей он назовет? Двух-трех: Ивана Грозного, Петра I. А про Михаила Федоровича или Алексея Михайловича и не скажет. Так же и француз упомянет Людовика XIII и Людовика XIV, а Карла Х или Генриха V вспомнить не сможет.

Но вернемся к Абылаю и Абулхаиру. Эти личности были во многом схожи, начиная с биографии и заканчивая политическими взглядами. Нынче их порой противопоставляют, а это беспочвенно и глупо. Не просто же так Абылай писал оренбургскому губернатору Ивану Неплюеву, что «Абулхаир нашего народного счастья содержателем и отцом нашим был».

Абулхаир стал известен широким массам благодаря своему обращению к императрице Анне Иоанновне о протекторате. Отмечу: ни о каком подданстве речь не шла. Просто в то время в России все обращения о помощи интерпретировались как принятие подданства. И первые грамоты, которые отправлялись казахским ханам, сразу же содержали термин «подданство». На самом деле, казахские ханы подразумевали совсем другой тип отношений: военно-политический альянс по «принципу диалога» под патронатом более сильного союзника, из этого альянса каждый мог спокойно выйти, если его что-то не устраивало.

Протекторат мыслился по тому типу отношений, который извечно существовал в Степи: «если хан меня не устраивает, я могу собраться и откочевать».

Для примера могу привести отрывок его письма царице Анне Иоанновне, где прямо говорится об условиях будущего союза.

1. «Великой государыне императрице нашей и предкам вашего величества всегда верно и справедливо служить обещаюсь.
2. И когда указ в.и.в. нам, Кайсацкой орде, будет идти на службу с российскими подданными башкирцами и калмыками вместе, в то число и повеленные места мы справедливостию своею пойдем.
3. Кайсацкой орде на яицких казаков, на башкирцов, на калмыков и на всех российских подданных неприятельски не набегать, и убытков им не чинить, и жить с ними в миру.
4. Когда российским подданным с купеческим караваном из Астрахании и прочих мест через нас, кайсаков, случится им куда ехать или и к нам, кайсаком, с караваном же прибудут, то нам худо б им не чинить, и от худых людей их защищать, и в надлежащих местах нам их препровождать.
5. Из нашей Кайсацкой орды взятыя в полон от российских подданных возвратить, а впредь в полон не брать и взятых пленников от башкирцев и из России, кроме тех, которые приняли крещение, тех возвратить, и для верной повсяготной службы нашей в.и.в. против рабов вашего величества башкирцев и я ясаку по 4000 лисиц присылать обещаюсь, и во уверение того я, Абулхаир – хан, к сему листу печать свою приложил и посланца своего Бака-батура отправил».

(Писано 1143г., месяца режепа 17 – го дня: 1732 г., генваря в 2 – й день.

АВПРИ. Ф. 122. Оп. 1. 1732 г. Д. 5 б. Л. 1-3. Перевод 18 в. Копия. Опубл.: КРО-1. Док. 27.С.37-38).

— Царская Россия же вкладывала в понятие «протекторат» другое содержание. Это, прежде всего, уплата налогов. Второе — это служба. Служба царю и государству по «принципу монолога»: я приказываю, ты (без права самостоятельной воли) выполняешь и отчитываешься. Недаром все отношения в тогдашней России строились как отношения холопа и боярина. И в письмах того времени мы читаем: «Я, холоп такой-то…», «Я, раб такой-то…». И только при Екатерине II, когда наступил «Просвещенный век», слова «раб», «холоп» были официальным указом изъяты из языка прошений и челобитных.

Так вот, фигуры Абулхаира и Абылая как раз подавались через призму отношений с Россией. Можно сказать, что ханы стали жертвами политической конъюнктуры. Во второй половине XIX века царские историки впервые начали изучать деятельность Абулхаира. Тогдашние исследователи отзывались о нем как о хитром интригане, который с помощью лжи и обмана использовал доверительные отношения с царицей в свою пользу. Основанием таких выводов послужило нежелание Абулхаира подчиняться тому же губернатору Неплюеву, хотевшему установить такой вариант российского подданства, который не устраивал кочевников.

И в начале советского периода, когда возобладал «классовый подход», отношение к Абулхаиру было не лучше. Хана обвинили в сговоре с царским правительством с целью колонизации страны. А начиная с 60-х годов советские идеологи, наоборот, стали только хвалить Абулхаира как проводника идеи интернационализма и почти советской дружбы народов. Об Абылае говорили иначе: его сначала провозглашали борцом против российско-казахского союза эксплуататоров, затем, в 80-х годах, оценивали как политика-сепаратиста, препятствовавшего интернациональному единению трудящихся масс, а позже вдруг объявили основателем «многовекторной политики».

Хочу отметить, что во все времена почти никого из историков (поскольку все они находились под сильнейшим идеологическим прессом) не интересовал вопрос о том, что же реально представляли собой эти два политика. Я сказала «почти», потому что были ученые, пытавшиеся пробиться через завесу запретов. Это, прежде всего, Михаил Порфирьевич Вяткин (М.Вяткин (1895 – 1967) — историк, профессор, член-корреспондент АН Киргизской ССР. Занимался историей кочевых народов. Государственная премия СССР за монографию «Батыр Срым») и Павел Евменович Матвиевский (П. Матвиевский (1904-1987), историк, профессор Оренбургского пединститута, автор трудов о взаимоотношениях русского и казахского народов). Эти яркие ученые впервые попытались раскрыть незаурядные личности казахских ханов Абулхаира и Абылая. После них больше никто этим не занимался.

Что касается периода независимости Казахстана, то тут, к сожалению, возродилось то самое партийное мышление, только поменявшее плюсы на минусы и наоборот.

Ученые, отвергающие историографию советского времени, критикуют ее с позиций тех же догм и тех же схем, которым учились в партийных школах.

К тому же сегодня развелось множество дилетантов, которые ни разу не сидели в архивах, но умеют так подстроиться под конъюнктуру, что их мнение часто воспринимают как истину.

— В вашем сборнике присутствует 26 писем легендарной Бопай – жены Абулхаира. Говорят, это была одна из самых выдающихся казахских женщин эпохи средневековья и нового времени…

– Да, это была удивительная женщина, притом, редкая красавица! Пределу ее мудрости и знания психологии тогда не было равных. Судите сами: в переписке с мужчиной-мусульманином Бопай  выглядит покорной и как бы все время извиняется. А в письмах губернатору Неплюеву она может и пококетничать. В них Бопай признается, что хочет молодо выглядеть, просит прислать ей помаду и ткань.

«При сем же прошу прислать мне выхухоли, гвоздики, бадьяну и всяких благовонных духов, белого мыла, белил и румян, да таких лекарств, чтобы во всех улусах не было, от чего бы могли быть старые люди молодыми; да лекарства ж, называемого афьян». (ГАОрО. Ф.3. Оп 1. Д 8. Л.312-313).

— Кстати, мы уже говорили, что у Неплюева были плохие отношения с Абулхаиром, однако Бопай-ханым умела каким-то образом их примирять. сглаживать углы.

— А я добавлю, что за необыкновенную мудрость Бопай было позволено даже держать речь на курултаях.

— Совершенно верно. Даже сам «Геродот казахского народа», Аркадий Ираклиевич Лёвшин (А.И.Лёвшин (1798-1879) — русский государственный и общественный деятель, историк и географ. Автор трехтомного труда «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» (1832). Это был первый в истории фундаментальный труд о жизни народов Казахстана. А.С. Пушкин использовал его, работая над повестью «Капитанская дочка») отмечал беспрецедентную деталь: ханша Бопай «имела печать со своим вензелем – отличие, совсем необыкновенное в народе, который привык обращаться с женщинами как с невольницами, удаляя их от всякого участия в делах общественных».

Бопай значительно пережила убитого ханом Бараком супруга и умерла, прожив более 100 лет…

— Ваш сборник открывается текстами писем хана Тауке, который, как мне кажется, был такой же глобальной личностью…

— Это был необыкновенный человек (Тауке-хан (1635-1715) — автор свода законов «Жеты Жаргы». Вместе с Толе би, Казыбек би и Айтеке би провел реформу укрепления власти: в политике управления государством опирался на биев. Создал ханский совет и совет биев. Примерно в 50-летнем возрасте в ходе военной битвы частично лишился обеих ног. С тех пор не покидал пределов Туркестана и передвигался либо на коне сидя в седле, либо на особом настиле, переносимом слугами).

Я хочу обратить внимание всех историков и не историков на одну важную его черту. Мы знаем, что в средневековом казахском обществе для того, чтобы стать ханом, человек должен был обладать множеством характерных качеств. Он должен был иметь определенное образование, жизненный опыт и мудрость. Но главное – он должен быть успешным полководцем, военным лидером, одержавшим в том числе и запоминающиеся личные победы. Так вот,

Тауке стал ханом в возрасте примерно 15-и(!) лет и правил 65 лет! Причем большое количество лет — с парализованными ногами.

Подумайте, каким почти сверхъестественным авторитетом должен был обладать этот человек, чтобы сохранить лидерство на протяжении столь долгого времени. Ведь он уже не обладал тем ресурсом, который был так важен в средние века – ресурсом силы и мощи… Для этого, думаю, требовался какой-то необыкновенный интеллект, незаурядные аудиторские способности и великолепное знание социальной психологии. Это все говорит о том, что мы, ученые, должны основательно изучить жизнь и деятельность Тауке-хана – поистине выдающегося человека. Ведь недаром он до сих пор жив в народной памяти в виде фольклора, а период его правления по праву называют «Золотым веком».

— Я слышал, что во время правления хана Тауке казахи вполне могли стать буддистами. Это так?

— В хрониках есть об этом упоминания. С 1681 по 1685 гг. джунгарский правитель Галдан–Бошохту – хан (1678 – 1697), являясь активным поборником распространения тибетского буддизма в Центральной Азии, совершил семь военных походов против южных казахов, кыргызов и городского населения Сайрама и Андижана, чтобы принудить их принять вместо ислама ламаизм. В 1683 году в ходе одного из сражений в плен к нему попал и сын Тауке, который был отправлен Галданом к Далай-ламе и смог возвратиться в родные края лишь четырнадцать лет спустя благодаря заинтересованному посредничеству нового главы Джунгарского ханства хутайджи Цеван–Рабдана. (Кому интересно, вот ссылка: «Раднобхадра», 1999. с.98, МИРМО-4. 2000 г. С 340, СПбФ АРАН.Ф.21. ОП. 5.Д.3.Л.195). Так что возможность проникновения буддизма действительно была, но благодаря сплоченности народа, не состоялась.

— Ирина Викторовна, после ознакомления с вашим двухтомником, мне кажется, что вообще каждый казахский правитель того времени был особой личностью.

— Вы правы. Когда я стала собирать письма ханских адресатов – иностранных чиновников, правящей элиты других стран, я открыла удивительную вещь. Стать ханом в Степи человеку со слабым интеллектом было не-воз-мож-но! Тогда, как никогда, работал принцип меритократии и авторитета (меритократия — принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового достатка). Претендент на ханский престол должен был быть представителем аристократии, но, помимо этого, он должен был обладать мощным интеллектуальным ресурсом. Только тогда ты заслужишь авторитет и тебя изберут ханом!

Здесь на память приходят истории различных королевских семей Европы, когда на троне оказывались слабоумные – ведь до сих пор в Старом свете в монархических государствах действует только династийный принцип.

В Степи такое не проходило. Династия – да, но и меритократия – тоже да. И это было оправдано. Ведь жизнь казахов протекала в середине континента, в окружении врагов. В каждую минуту нужно было ждать нападения и быть к нему готовым. Поэтому среди правящей казахской элиты случайных людей не было.

— 17 лет вы отдали грандиозному и кропотливейшему труду – собирательству письменных артефактов казахского средневековья. И я вот что думаю: великому поэту Юсуфу Баласагуни часто приписывают фразу «Заниматься наукой – все равно, что копать иголкой колодец». Похоже, вы свой колодец уже выкопали?

— Да что вы… До ключевых источников ох как далеко…

— Благодарю вас за беседу и новых вам открытий.