Правительство доиграется с Китаем! — Мэлс Елеусизов

Человек научился покорять природу, используя её силу для решения своих проблем. К сожалению, всё чаще процесс «покорения» выглядит как особо циничный разбой. И природе ничего не остается, как защищаться и даже мстить за такую «любовь». Где та тонкая грань, за которой созидательная сила природы превращается в разрушительную стихию, и как людям надо строить свои отношения с друг другом и окружающей средой?  В  интервью с председателем экологического союза «Табигат» Мэлсом Елеусизовым.

— Нужен ли Казахстану мирный атом? Нужны ли нам атомные электростанции? Оздоровит ли это нашу экологию или нанесет вред? Насколько я знаю, уже принято решение о строительстве АЭС.

— В 1999 году Путин и Назарбаев договорились строить атомную станцию на Балхаше. Мы тогда подняли шум. Были против категорически. Балхаш на грани гибели. Особенно сейчас. Если он умрет – нам мало не покажется. Сейчас соль с Аральского моря летит на 2500 км на ледники. Они интенсивно тают. Климат теплеет, так еще и соль способствует таянию ледников. А тут совсем рядом. Если в Балхаше построят, будет тепловое загрязнение почвы.

— А на Каспии?

— Там раньше и была. Я вообще против атомных станций.

— Я знаю и слежу за этим вопросом. Но у нас дефицит электроэнергии. Мы от производства в советское время отстаем на четверть. По официальным данным, потребность в электроэнергии возрастает с каждым годом на 4 %. По неофициальным данным – на 10 %. А запасы угля не бесконечны. У нас все ТЭЦ на угле. Возможно, через поколение казахстанцы столкнутся с энергетическим голодом.

— Как раз угля у нас достаточно. Есть и нефть, и газ. Создается парниковый эффект.

— Конечно. Модернизировать вряд ли получится.

— Я против. Это очень дорого. Ее будут лет 15 строить. Сейчас говорят, она будет стоить $15 млрд. За эти деньги можно построить колоссальное количество ветряных станций.

— Но она 60-70 лет будет работать.

— Потом ее нужно будет закрывать.

— И возникнет проблема утилизации.

— Конечно. Там стоит сейчас БМ-365 – реактор на быстрых нейтронах. Он – рабочий. Но там уже работать нельзя. Есть такое понятие как наведенная радиация. У нас есть карта – сколько в мире находится реакторов. Больше всего в США. В Индии – 20 реакторов. И они хотят еще 58 построить. У нас есть, но они пока небольшие.

— В мире атом пользуется большой популярностью. Не является ли главным аргументом проблема безопасности? Катастрофа на Фукусиме…

— Не только Фукусима. Есть Чернобыль. До сих пор еще страдают люди. Большинство из участников, тех, кто работал там во время аварии, уже умерли. А облако от Фукусимы достигло США и Канады.

— Значит, первая причина – дороговизна, вторая – возможная катастрофа. Но говорят, что атомные электростанции самые безопасные…. 

— Человеческий фактор был и будет.

В Казахстане человеческий фактор особенно опасен

Потому что нет дисциплины как у немцев или японцев. Там нельзя саму станцию подрывать. Там же все время вода должна циркулировать, чтобы ее охлаждать. Иначе она взорвется. Также идет тепловое загрязнение. Балхаш еле живой. Средняя глубина всего 6 м. Гигантская лужа, которая может закончиться. 80% воды туда поступает по реке Или, которую разбирает Китай. Это серьезная проблема. Ее нужно решать. Мало того, у нас растаяло 40% ледников за счет потепления климата. И в этих условиях создавать атомную станцию, которая в 500 км от Астаны и так же от Алматы?.. Казахстан – большая страна. Потери сумасшедшие. Электричество пойдет по кабелям. Вот если бы мы сохранили ту энергию, которую произвели, этого хватило бы с головой. В отличие от других стран, у нас великолепные возможности по альтернативным источникам. Есть подземные термальные источники…

— Для ветровой энергетики в Казахстане не так много места.

— Почему? Знаменитые Джунгарские ворота. Ученые подсчитали, что 1% их энергии хватит, чтобы покрыть потребности Казахстана. Это не я придумал. В Бельгии через каждые 20 м стоят эти ветряки. Они дают 5 или 5,5 %.

— А солнечная?

— Посмотрите на карту Казахстана – она вся желтая. Избыток солнца. 70% — пустыня.

— А по экономическим показателям строительство такого количества ветряков или солнечных батарей сопоставимо со строительством АЭС?

— Строительство АЭС будет гораздо дороже. А за 15 лет изменится все. Стоимость увеличится в 2 раза. За эти деньги можно построить множество электростанций — ветряных и солнечных. Сейчас строят компактные станции. Можно ставить везде.

— Вы сказали, что в 1999 году подняли шум, и решение было приостановлено. К вам прислушиваются в правительстве?

— Понимают. Там вообще другие силы играют роль. Очевидно, что это желание России. Атомпром России – очень мощная организация. Там работают сотни тысяч людей. Им нужно платить зарплату. Поэтому они хотят везде строить атомные станции. Народ возмущен. Сейчас начинается сбор подписей. Все известные люди – Олжас Омарович Сулейменов, Мурат Мухтарович Ауэзов, ученые, народ подписывают обращение к президенту остановить этот замысел. То, что они не нужны – очевидно.

— У меня к вам вопрос как к главному экологу. Почему у нас до сих пор нет Партии зеленых?

— Это желание народа. Партия, искусственно созданная сверху, никогда не будет нормальной партией.

— Ну как не будет? Партия зеленых в Германии имеет огромную силу. И у нас бы, может, имела.

— Для начала средства нужны. А потом партия должна жить за счет членских взносов. Это с повестки дня не снято. Надеюсь, в этом году создадим движение.

— Вы в начале беседы сказали о Балхаше. В 15 раз вы уже проводите регату. Она состоится, несмотря ни на что. Как изменилось состояние Балхаша за эти 15 лет?

— До этого было сильное таяние ледников. Растаяло 40% ледников. Но оно было незаметно. Китай настроил очень много водохранилищ. Перебросили большое количество людей из центральных регионов в Синьцзян. Соответственно, стали много воды брать для промышленности и сельского хозяйства. Но самое главное – они не подписывают конвенцию по приграничным водам.

— И никогда не подпишут, наверное.

— Надо заставить. Президент и правительство пока молчат. Но они доиграются. Так нельзя делать.

— А Балхаш?

— В очень плохом положении. Он по площади чуть меньше Байкала. Но у Байкала глубина – 1 км. А здесь всего 6 м. 80% идет по Или. Я провел регату. По реке идет много грязи. Китай туда забрасывает все. Уменьшился объем воды. Река сузилась.

Раньше была спокойная широкая река. Сейчас просто ручеек. В районе Баканаса суда не смогли пройти. Беда очень быстро движется в нашу сторону.

— Балхаш нужно спасать. Мы находимся рядом. Соленая пыль нас завалит.

— Я слышал, что обмеление Арала – естественный процесс. Он так дышит.

— Нет. Это длительный процесс – он сокращается, поднимается. Но его же убили за короткое время. И ученые говорили, что он будет умерщвлен. У него забрали воду. Амударья уходит. Сырдарья тоже ограничена.

— По Сырдарье говорят, что качество воды ниже среднего. Якобы скоро она не будет пригодна для орошения рисовых полей.

— Потому что объем воды в киргизских водохранилищах уменьшается. Скоро они и энергию не смогут брать. Без ледников нам придется очень плохо. Мы должны экономить воду и энергию. Это необходимость.

— Что еще кроме воды?

— Проблемы городов – свалки, сточные воды. Все это влияет на климат. У нас лесов всего 0,5%. Вместе с саксаулом и другими доходит до 4%. Пустыня – 70%. И она расширяется. Если 10 лет назад пустыня была 66%, то теперь 70%. 4% — это гигантская территория.

— Ну, что же! Вы обязательно организуете партию – я первый в нее вступлю. У меня будет членский билет номер 00001. Спасибо!

Видеоверсию смотрите здесь.