Казахстанцы привыкли измерять цены долларом. Нацбанк вместе с правительством хотят эту привычку изменить. Экономисты считают, что ничего не получится.
– Когда мы говорим о дедолларизации экономики, необходимо уточнить, что это не быстрый процесс, а следствие длительной экономической политики, – уверен генеральный директор консалтинговой компании Алмагест Айдархан Кусаинов. – Невозможно экономику насильно долларизировать или дедолларизировать. Это все равно, что захотеть очень быстро поумнеть, не тратя годы на обучение. Так не бывает! Это невозможно сделать быстро. Умный или неумный – это результат долгого процесса. Долларизация это тоже результат политики, которая привела к тому, что в национальную валюту не верят. Сильнейшим фактором, подорвавшим доверие стала февральская шоковая девальвация. Никто ведь до сих пор не понял, почему это вдруг случилось? В стране было все хорошо, цена на нефть была высокой и стабильной, рубль стабилен, в России Олимпиада, где-то далеко на Украине какой-то Майдан… и вдруг, как гром среди ясного неба, нам говорят: «Ребята, курс 185!». Вот с этого момента и началась активная долларизация экономики, потому что стало очевидно, что тенге непредсказуем, что никаких гарантий по величине курса на завтра нет. Естественно, большинство решило на всякий случай хранить деньги в долларах.
Безусловно, нам необходима дедолларизация экономики, однако, те меры, которые озвучил Нацбанк, по мнению экономиста, не могут нанести серьезный удар по доллару.
– После совместного заявления правительства и Нацбанка я вижу, что никаких конкретных мер предпринято не будет, – уверен Айдархан Кусаинов. – Все это останется на словах. Те меры, которые прозвучали, к дедолларизации экономики никакого отношения не имеют и, соответственно, никакого результата не дадут. По экономической политике заявление, по-сути, ничем не отличается от антикризисного плана 2009 года, однако тогда не было ЕАЭС, не было Таможенного союза, а сейчас они есть, и инструменты нужно менять.
– Вчера в экстренном порядке Нацбанк и правительство выпустили заявление, мягко говоря слабенькое, достаточно двусмысленное, дающее основания думать, что они вместо дедолларизации, скорее, устроят окончательную долларизацию экономики через нестабильный и неуверенный в себе тенге, – считает экономист Петр Своик. – Как раз этим документом они доказывают, что находятся в растерянности, не управляют ситуацией, а идут вслед за ней.
По мнению Петра Своика, чтобы добиться дедолларизации, важнее, помимо экономических решений, дать населению гарантии, что курс тенге не упадет и можно спокойно хранить сбережения в национальной валюте. Эту гарантию должны дать первые лица государства.
– Это тот случай, когда надо сказать ясно и понятно, что «под мою ответственность тенге девальвировать не будет», – говорит Петр Владимирович. – А во вчерашнем заявлении достаточно намеков на то, что курс тенге будет опускаться. К примеру, в заявлении говорится, что они не допустят резких колебаний курса, что значит резких? Это значит, что не резкие будут допускаться. Кроме того, Нацбанк заявил, что будет исходить из поддержания необходимого уровня золотовалютных резервов, а в скобочках это можно расшифровать и так, что если тенге покатится вниз, то Нацбанк, экономя ЗВР, ничего предпринимать не будет. Ровно под такие же декларации Центробанк и правительство России и обрушили собственный рубль.
– На начало 2014 года у нас доля валютных вкладов населения в общей структуре вкладов населения в банковской системе была всего 44%. Сейчас, спустя 11 месяцев, доля таких депозитов составляет уже 60%. О чем это говорит? Об уровне доверия к национальной валюте и девальвационных ожиданиях, – считает директор Центра исследований прикладной экономики, Жаныбек Айгазин. – Объем сделок в долларах США на KASE за 9 месяцев превысил весь объем прошлого года уже на 5% (за 12 месяцев прошлого года торгов долларами было на $57 млрд, а за 9 месяцев 2014 года прошло операций по доллару на $60 млрд).
Добиться дедолларизации экономики, как считает Жаныбек Айгазин, можно экономическими и административными мерами. И здесь главный вопрос в том, на какие рычаги нажмет правительство.
– Набор экономических мер ограничен, если не сказать больше: она одна — увеличение ставки процента. Но здесь палка о двух концах, так как увеличение стоимости денег может сказаться на сокращении внутреннего спроса. К административным мерам относится, помимо прочего, обязательство экспортеров продавать выручку здесь, строгий валютный контроль по операциям даже от $1000, выдача кредитов только в тенге… Но опять же, насколько у банков хватит резервов, с учетом того, что длинных денег нет и нефть падает, а значит, приток валютной выручки сокращается, – рассуждает эксперт. – Остается нацфонд, который уже распечатали, и золотовалютные резервы. В заявлении Национального банка есть посыл, что золотовалютные резервы (сейчас $28 млрд) в целях поддержания курса тенге будут держаться на уровне трехмесячного объема импорта товаров ($12 млрд), а это значит, что порядка 16 млрд долларов может быть потрачено на поддержание курса.
Что касается административных мер, к таким можно отнести повышение требований Нацбанка к обменным пунктам.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы у нас был официальный курс один, а на черном рынке параллельного хождения денег курс был бы другой, как в Узбекистане, где разница в 3-4 раза, – добавляет Жаныбек Айгазин. – И еще. Сейчас на рынке Форекс все ставят против валют стран сырьевых экспортеров, против Бразилии, России и… против нас, наверное, тоже ставят. В общем, ситуация очень серьезная…